Дальневосточники.
На берегу пролива Босфор Восточный
Солнце ослепительное. И синее с белесыми облаками небо. Ветер холодный, холоднее, чем бывает обычно в первые дни октября. Со склона сопки, с Поспеловского форта океан, заполняющий горизонты, виден так, что восторгает, захватывает дух своей мощью, величием и небесной красотой.
По разбитой дороге с большими выдолбленными ямами медленно спускаемся к берегу пролива. Босфор Восточный, прозябший на северном ветру приморского октября, плещет синими волнами на скалистые берега острова Русский и полуострова Муравьева-Амурского, на котором стоит град Владивосток. С бетонного причала старого поселка Поспелово панорамный вид на город. Сопки в осенних красках, большие дома, длинная многоэтажка на Змеинке, телевышка над городом и корабли у причалов. Большой военный крейсер на входе в бухту Золотой Рог. Все это контрастно, отчетливо рисуется на фоне синего неба в солнечном прозрачном воздухе октября. Над глубоким проливом Босфор Восточный.
Сине-зеленые волны бьют в твердую гальку берега. Мы съезжаем с бетонной дороги и выкатываемся по мелким камням к воде. Теперь изредка мелкие брызги долетают до лобового стекла. В стороне причал с рыбаками. Люди в теплых куртках рядом со своими автомобилями-джипами, взмахивают время от времени длинными удилищами над проливом. Сверкает, переливается на лесках пойманная корюшка. Вот у одного рыбака сорвалась рыбешка и нырнула в зеленую глубину. Сейчас пока ловится мелочь, называемая писучем, а в декабре подойдет зубарь – крупная, пахнущая свежим огурцом корюшка.
Наблюдаем за рыбаками, океанским прибоем и большими кораблями у владивостокских причалов. Чудесное воскресное утро после праздничной Литругии… В теплой машине пьем чай со свежеиспеченными сочнями из маленького хлебного киоска, что неподалеку от Покровского собора.
…Рыбаки на причале стали чаще взмахивать удочками, вытаскивая из воды мелкого писуча…
Жители Владивостока почти сплошь рыбаки, заготовители морских и таежных даров. Каждые выходные они длинными караванами куда-то несутся на своих пыльных вездеходах. То корюшка пошла, то навага, то камбала… А то грибы, ягода, орехи. В любой солнечный день приморские люди, дальневосточники устремляются к морю, в тайгу. У каждого здесь эта тяга к синим сопкам и океанскому прибою. Съездить, чего-то добыть, привезти домой – пожарить, посолить, впрок заготовить или продать кому.
Мы сидим в небольшом белом автомобиле у самого пролива Босфор Восточный, слушаем шум прибоя и смотрим на удивительную приморскую жизнь. Насмотревшись, пытаемся выехать обратно на бетонную дорогу, буксуя в морской гальке, которая оказалась не такой уж плотной. Пробуксовав несколько метров по берегу, наш автомобиль окончательно садится в рыхлых кучах мелких морских камней. Откапываем саперной лопатой, толкаем, подкладываем доски – все тщетно. Машина ревет, горит резина, разносится холодным ветром едкий дым…
— Как же ты так заехал? – появляется у севшей на брюхо машины короткостриженный средних лет дальневосточник в бушлате и с почти докуренной сигаретой.
— Садись за руль, я потолкаю, — предлагаю ему.
— Не, я уже поддатый, а поддатый за руль никогда не сажусь, — серьезно и твердо отказывается подошедший.
Он пытается засунуть доску под колесо, дает советы, но толку от этого мало. Пока буксовали, елозили по камням, машину свезло к прибою – так, что уже волна стала докатываться до заднего колеса.
Красноватое, обветренное лицо поддатого дальневосточника выражало бодрость и уверенность в том, что мы все-таки выберемся. Подошел пожилой приятель короткостриженного. Хмурый мужик в теплом камуфляже. Он почти не разговаривал. Попросил домкрат. Вместе сходили за длинными досками, что валялись у строящейся в стороне беседки. Появились еще ребята – рыбаки, отложившие захватывающую рыбалку, чтобы помочь вытащить машину.
Поддомкратили, подсунули доски. Подошедшие уперлись в кузов машины.
— С Богом! – сипло скомандовал короткостриженный, и автомобиль легко выкатился на твердую дорогу.
Я достал кошелек, пытаясь вытащить деньги. Пожилой мужик в камуфляже сморщился и махнул рукой, мол, брось это дело, не серьезно как-то. Мне самому собственное движение показалось каким-то суетным и мелочным. Все-таки не в Москве.
— Спасибо, мужики!
— Да, ладно…
…Яркое солнце, синее небо, желто-красные сопки и океан. Машина радостно идет по серому асфальту. Радостно на сердце. И не столько от того, что выбрались. Радостно от доброй встречи, от того, что жив настоящий дальневосточник. И жив дух нашего русского Приморья, нашего Русского острова в океане холодного равнодушия и глупого европейского комфорта…
И.Р.