Приднестровье становится форпостом России на Балканах

Влияние интеграционных процессов на формирование гражданской идентичности приднестровцев

Приднестровье становится форпостом России на Балканах

Миротворцы, Приднестровье

В конце XVIII века Россия оформляет целостность цивилизационного пространства православных славян в рамках единого государства.

Приднестровье становится форпостом России на Балканах, а приднестровская территория активно заселяется колонистами и переселенцами из России, Украины, Армении, Германии, Болгарии. Население Приднестровья формируется как многонациональная общность, в которой доминируют примерно три равные группы: русская, молдавская и украинская.

Учитывая пограничное, с точки зрения политики и географии, месторасположение, люди, проживавшие на территории современного Приднестровья, всегда испытывали на себе действие двух мощнейших центров притяжения силы: европейского и русского. Культурная, экономическая и политическая гравитация этих цивилизационных начал влияла на мировоззрение жителей края, формировала традиции и менталитет населения.

Интенсивная ассимиляция культур и этносов, а также исторического опыта народов, проживавших на территории Приднестровья, способствовала формированию здесь особого психологического склада людей – интернациональных, открытых и несколько «военизированных», с учётом гарнизонов Тираспольской и Бендерской крепостей, а также Черноморского казачьего войска.

В силу уникального баланса межнациональных общин и их взаимоотношений в истории Приднестровья практически неизвестны факты межэтнической розни и конфликтов на этой почве.

В то же время соседняя Республика Молдова (ранее Бессарабия) была и остается регионом, в котором явно доминирует одна этническая группа – молдаване.

Говоря о периоде совместного проживания жителей Бессарабии и Приднестровья в рамках советского проекта – Молдавской ССР – необходимо учитывать, как этот совместный проект зарождался и реализовывался.

В октябре 1924 года после тщетных попыток разрешить проблему Бессарабии в ходе Парижской конференции провозглашается создание Молдавской автономии в составе Украины. При этом и не скрывалось, что образование Молдавской автономии, включавшей в себя территорию современного Приднестровья, преследует цель обоснования притязаний Советского Союза на Бессарабию. В соответствии с официальной идеологией тех лет в Приднестровье происходит расцвет молдавской социалистической нации, в то время как другая её часть, бессарабская – «стонет под игом румыно-боярских оккупантов»[1].

И действительно, процесс индустриализации Приднестровья сопровождался массовым притоком квалифицированных специалистов, главным образом из России и Украины. В этот период Приднестровье активно развивается, формируясь как самодостаточный индустриальный и культурный центр. Молдавская автономия становится своеобразным плацдармом для будущей экспансии советской идеологии в Румынию. На официальных картах СССР граница Советского Союза проходит по реке Прут, а территория Бессарабии обозначается как «находящаяся под временной румынской оккупацией».

В июне 1940 года на основании мирного договора СССР с Румынией Бессарабия входит в состав СССР, а уже через два месяца к территории автономии присоединяется Бессарабия и образуется Молдавская Советская Социалистическая Республика, ранее в обозначенных границах никогда не существовавшая.

Именно тогда, в августе 1940 года, без соблюдения каких-либо демократических процедур из двух различных этнических составов, имевших разные истории развития, культурные традиции и представления о самоидентификации, было создано новое государство.

В советское время границы между союзными республиками являлись чисто административными, что, в условиях существовавшего единого политического режима, сглаживало проблемы и конфликтные ситуации. Также немаловажным обстоятельством, снижавшим возможную межнациональную напряжённость, была политика союзного центра, направленная на создание «новой исторической общности – единого советского народа», о появлении которого в 1971 году было провозглашено Генеральным секретарём ЦК КПСС Л.И.Брежневым [2].

Определенной особенностью для сложившейся в конце 1980-х годов ситуации стала инспирированная властями Молдовы и подхваченная значительной частью молдавского населения идея унионизма – объединения с Румынией и создания «Великого Румынского государства».

На фоне набиравшего обороты в Молдове процесса национальной унификации, полиэтничное население Приднестровья консолидировалось вокруг построения собственной государственности и идеи обретения независимости.

Поддержка приднестровцами советского интеграционного проекта, с одной стороны, и противостояние агрессивному политическому проекту «Великой Румынии» – с другой, сплотила их и привела к тотальной поддержке СССР в ходе голосования на мартовском референдуме 1991 года. Консолидация жителей Приднестровья происходила на межэтнической и антирумынской основе, что выразилось в отсутствии этнократического руководства и официального объявления «титульных» этносов, а также в характере государственного строительства. Таким образом, консолидация актуализировала коллективную гражданскую идентичность.

В то же время жители соседней Молдовы объединялись вокруг другого интеграционного центра. Фундаментом молдавской политической архитектуры стала этническая и культурная близость с Румынией. При этом власти Молдовы, активно поддерживаемые Западным сообществом, своими действиями только провоцировали обострение ситуации и усиление конфликтогенных факторов, одним из которых стала лингвистическая проблема. Утвердив румынский язык в качестве государственного, руководство Молдовы фактически лишило себя канала коммуникации с многонациональным населением Приднестровья, для которого русский язык являлся языком межнационального общения.

По мнению ряда аналитиков, действия политических сил Молдовы были направлены не на утверждение суверенитета Республики, а наоборот подчинены интеграции бывшей советской Молдавии в западные государственные образования и ориентации на новые внешние факторы.

При этом доктрина румынизации и прорумынской унификации лишь усиливала потребность населения Приднестровья в самоутверждении. Для приднестровцев идея объединения с Румынией была и остаётся крайне неприемлемой. В понимании большинства населения она означает крушение всего сложившегося здесь образа жизни, тем более учитывая трагический опыт румынской оккупации Приднестровья в годы Великой Отечественной войны, когда понятие «румын» являлось синонимом слова «фашист».

В стремлении противостоять поглощению румынской культурой, чуждой большинству жителей Приднестровья, произошло основанное на советской идентичности сплочение полиэтнического населения Приднестровья. Приднестровцы, взяв за основу прежнюю советско-российскую идентичность, успешно прошли кризис самоидентификации, волновавший соседей в Молдове и на Украине. Позднее, уже параллельно с формированием приднестровской государственности, стала зарождаться и самостоятельная приднестровская идентичность.

По мнению украинского эксперта-конфликтолога Григория Перепелицы «Деклассированное и денационализированное население Приднестровья представляло собой сообщество, которое было принято называть «советский народ» или так называемое «русскоязычное» население. Оторванное от своей этнической родины и от своего национального языка, оно жило в координатах советских традиций и представлений о внешней угрозе, равноправии, справедливости в распределении материальных благ [3]».

Заложенная в Приднестровье тенденция самоопределения всё в большей мере перерастала в объективный закономерный процесс воссоздания собственной государственности. Приднестровцами овладело состояние «осажденной крепости», выразившееся в лозунгах: «Моя республика меня защитит!», «Каждый имеет свободу выбора своей судьбы!» [4].

Таким образом, сплочение народных масс вокруг приднестровской идеи, заключавшейся в защите сложившегося мировосприятия, отстаивании своих гражданских прав, личного достоинства и политических свобод, можно считать периодом кристаллизации процесса приднестровской идентичности.

В отличии от других постсоветских общностей, именно приднестровскую достаточно сложно описать существующими идентичностными категориями, поскольку в республике отсутствуют титульный этнос и «ущемляемое меньшинство». Сегодня жители республики идентифицируют себя одновременно как приднестровский народ, а также как представители одной из множества составляющих его этнических групп.

Согласно Арнольду Тойнби, история человечества знала 21 цивилизацию. [5] Между ними очевидны цивилизационные разломы, которые до поры до времени нивелируются «политической энергетикой» единых идеологических государств, каким был, к примеру, Советский Союз. С уходом СССР – разломы не ушли, а образовали на цивилизационных границах самостоятельные государства. Одно из них сегодня называется Приднестровьем. За 25 лет своего развития Приднестровье, являясь международно-непризнанным государством, основываясь на внутреннем единстве общества, достаточно эффективно используя геополитические противоречия «сильных мира сего», вышло на уровень государственной состоятельности, соизмеримый с соседями – Республикой Молдова и Украиной. Сегодня Приднестровье вновь поставлено перед необходимостью определять или подтверждать свой внешнеполитический выбор и курс развития государства.

За прошедшие двадцать лет произошла серьезная трансформация ситуации в регионе. Появление в переговорном процессе между Молдовой и Приднестровьем новых участников – США и Европейского союза привело к внесению ряда инициатив и реализации новых подходов к урегулированию, отразив, таким образом, изменение баланса сил в регионе. Если присутствие США и их интерес к региональным процессам всегда был увязан с вопросами безопасности, то вхождение в регион Европейского союза носит несколько иной характер. На сегодняшний день, очевидно, что присутствие ЕС мотивировано не только “евроинтеграционными” устремлениями Молдавии, но и собственными интересами, связанными с экономической стабильностью региона, нелегальными миграционными потоками, созданием “пояса безопасности” вокруг Евросоюза. Все это позволяет характеризовать присутствие Брюсселя в Молдавии и Приднестровье, как долгосрочную и стратегическую задачу.

Исследование интеграционных процессов на постсоветском пространстве убеждает в том, что их становление и успешное функционирование с участием России отвечает не только российским национальным интересам, но и интересам других стран Содружества. Это достаточно хорошо понимают и в Приднестровье. Несмотря на наличие в регионе двух конкурирующих проектов – Европейской интеграционной модели и российского политико-экономического пакета, включающего ЕвраЗЭС и Таможенный союз, Приднестровье определило для себя в качестве национальной идеи евразийское направление, закрепив в концепции внешней политики участие в евразийских интеграционных проектах в качестве главного приоритета [6]. Этот подход логически следует из итогов референдума 2006 года, на котором подавляющее большинство жителей республики высказались за своё будущее вместе с Россией.

Молдавия и Приднестровье – это по-своему уникальное пространство юго-восточной Европы, обладающее особым набором поликультурных, мультиэтнических, религиозных связей и богатым историческим наследием. Именно здесь встречались цивилизации Запада и Востока, а великие империи и мировые державы находили возможности для мирного сосуществования и взаимодействия. Это – неотъемлемая часть Русского мира и в тоже время – европейского пространства, при этом часть, обладающая своей спецификой. По сути, регион является «разделенной периферией»[7], территорией, которую Европейский союз и Российская Федерация рассматривают, как собственное ближнее зарубежье.

Молдова свой исторический выбор сделала – это интеграция в евроатлантическое пространство, получение членства в Европейском союзе. Приднестровье, базируясь на своих культурных, ментальных, цивилизационных приоритетах, также определило свой вектор развития и ориентируется на восточное пространство, идеологический центр которого находится в Москве.

Политологи и социологи в один голос утверждают, что без национальной идеи невозможно создание сильного и сплочённого гражданского общества и государства. «Идеология была отправной точкой для функционирования Приднестровского государства с момента образования республики. Наша идеологическая платформа базируется на объединении граждан в целях защиты своих прав. В рамках этой идеологии вырабатывались и принимались решения на референдумах» [8].

Для многих приднестровцев понятие Родина включает как малую родину – непосредственно Приднестровье, где прошло детство, где исторически проживают представители той или иной собственной этнической группы, так и большую – Россию (Советский Союз).

На основе приднестровской идентичности строится патриотизм, гражданская ответственность, единство и солидарность граждан республики. В декабре 2011 года в Приднестровье сменилось руководство республики. Тот факт, что политические долгожители, уважая выбор народа, уступили государственный Олимп, не втягивая страну в водоворот гибельного противостояния, по свидетельству зарубежных обозревателей, говорит об уровне демократии, который в Приднестровской республике оказался на голову выше, чем у соседей – Украины и Молдовы. [9]

И если с научной точки зрения жителей Приднестровской республики достаточно сложно классифицировать как нацию или народ, то этно-геополитическая реальность в совокупности с историческими предпосылками всё же позволяют всерьёз говорить о сложившемся новом субэтносе – приднестровцы, а также о приднестровцах, как части будущей общероссийской – евразийской идентичности.

Янковский Виталий Валентинович,

директор Центра российско-приднестровского сотрудничества

Приднестровского государственного университета им. Т.Г.Шевченко


[1] Оазу Нантой. Истоки и перспективы разрешения Приднестровского конфликта. [Электронный ресурс]: режим доступа http://artofwar.ru/i/iwan_d/text_0350.shtml, свободный. – заглавный с экрана. – яз.рус., (дата обращения: 09.06.15)

[2] Большая советская энциклопедия: В 30 т. – М.: “Советская энциклопедия”, 1969-1978.

[3] Григорий Перепелица. Конфликт в Приднестровье. История, причины, эволюция. 2001. [Электронный ресурс]: режим доступа http://old.niss.gov.ua/book/Perep/index.htm, свободный. – заглавный с экрана. – яз.рус., (дата обращения: 09.06.15).

[4] Дикое поле. Приднестровский разлом: Документальная повесть \ Е.Бершин; – М.: Текст, 2002.- 191с

[5] А. Дж. Тойнби “Постижение истории” (часть 1)

[6] Концепция внешней политики Приднестровской Молдавской Республики (утверждена Указом Президента ПМР 20 ноября 2012г №766. [Электронный ресурс]: режим доступа http://mfa-pmr.org/index.php?newsid=453, свободный. – заглавный с экрана. – яз.рус., (дата обращения: 09.06.15).

[7] Эмерсон М., «Слон и Медведь», М., 2001

[8] Евгений Шевчук. Интервью газете «Приднестровье»: «2013 год будет для нас во многом определяющим» № 39 (4637) от 2 марта 2013 г.

[9] Янковский В.В. «Новая точка отсчёта для Приднестровья». Информационно-аналитический бюллетень «Молдово-приднестровский регион», № 7-8. Март, 2012 г. стр.29-30

Запись опубликована в рубрике Геополитический взгляд. Добавьте в закладки постоянную ссылку.