Боярышник на тропе в Какобос
Боярышник крупными красноватыми ягодами в еще мягкой летней листве и большом-большом небе. В сине-голубом и бирюзовом. Бирюза – это Эгейское море. Оно внизу у серых скал, по склонам которых — древняя тропа. На острове Лемнос, где воздух пахнет Крымом, — ветер с Мудросского залива. И уже свежо как в сентябре. Да ведь и так – сентябрь. Лемносская осень – это затянувшееся лето. Горячее солнце, зелень листвы и морская синева.
Ароматы трав по склонам гор разносятся ветром, как дым афонского ладана. Словно незримо здесь совершается Богослужение. Тонкое напряжение в сухом сентябрьском воздухе. И это дерево боярышника с крупными алыми ягодами…
Тропа каменная, надежная. Она ведет к синему небу. В ангельских благоуханиях. Волна внизу гулко бьет в камни. Хотя здесь не слышен ее голос. И не видны бирюзовые брызги. Прозрачнее воздух. И небо ближе, чем море. Кажется, отсюда недалеко до Небесных врат в Горний Иерусалим.
Монастырь Панагия Какаботисса. Еще в XIV веке стал подворьем Великой Лавры Святой Горы Афон. Каменные монашеские кельи – небольшие темно-серые пещеры. Просто выемки в скалах глубиной в пару метров. Издалека как будто пустоты в мягком сыре или свежем хлебе. Словно невзрачные входы в иной мир.
Тропа продолжается каменной лестницей к храму. Невысокие белые стены под прозрачным куполом голубого неба. Лишь над алтарем каменный навес небольшой пещеры. Тишина, всколыхиваемая ветром. Стекающая по скалам к морю небесная синева. Острые камни, зелень травы и кустов… Видимая реальность, кажущаяся только прикрытием, занавеской настоящего, самого реального мира – иного. Вот здесь перед алтарем древнего храма Царицы Небесной открывается Вечность. Как это понять, как выразить?
Суровость монашеской жизни в скалах. В безмолвии на зимнем штормовом ветру. Страдание плоти и слепой души ради ее спасения. Ради жизни вечной в том, ином мире… Мученичество.
Благоухающий благодатный священный Лемнос – остров мучеников. Красивые русские люди – дети и взрослые, дворяне и казаки, аристократы Российской империи, перенесли здесь жестокие телесные и душевные муки. Чужой, каменный, покрытый колючками остров. Навсегда оставленная Россия, терзаемая бешеной силой революции. Ледяной ветер декабря на безжизненном мысе Пунда Мудросского залива Эгейского моря. Сюда в 1920-х годах выбросили англичане и французы наших русских беженцев, уходивших из Крыма от большевиков. Тысячи русских христиан. В голод, в болезни, без жилья, без пресной воды. Без России…
У алтаря святой обители Какаботисса невольные мысли о России, о русских мучениках… Чтобы быть со Христом, надо страдать. Почему так страдает Россия? Чем ближе к Богу, тем тяжелее жизнь видимая, телесная и душевная.
…Перед алтарем древнего монастыря без монастырских стен в высоких скалах святого острова Лемнос. Молятся о России души наших предков, телами ушедших в грубую лемносскую землю. Идет невидимая служба, наполняется небо ароматами ладана. И на этой святой службе стоят древние афонские монахи. Стоит святая Византия в ожидании преображения России. Стоят наши русские мученики. Стоят греки, сербы и все православные…
Яркие сочные ягоды боярышника в колючих ветвях. Как капли крови всех мучеников за Христа, за Святую Русь на святой земле греческого острова Лемнос…
Игорь Романов
фото Татьяны Сосновской