На пирсе
Туман седой и сырой. Живая серость и облака. Майские туманы у Тихого океана. Они наполнены запахами сиреневых цветов багульника, сочной травы, черемухи и островато-соленых океанских волн. Жить рядом с этими волнами – это значит пребывать вблизи океанского мира с его рыбами, моллюсками, водорослями. Иногда в наш глубокий пролив заходят киты. Порой умилительные морские котики выныривают как водолазы из соленых глубин. И, конечно, рыбы, которых можно встретить не только на рыночных прилавках, но и живьем, в прозрачных тихоокеанских водах. Больших и маленьких рыб можно наблюдать с бетонного пирса или с борта парома, корабля… Правда, сегодня мы не встретили ни одной рыбы, хотя еще с вечера готовились к морской рыбалке.
В тумане, из которого лишь вблизи вырисовываются силуэты машин и старых одноэтажных домиков полузаброшенного островного поселка, наш автомобиль подъезжает к широкому бетонному пирсу. Перед самым въездом — глубокая выбоина, заполненная водой. Джип «Тойота», похоже, с колесами от трактора «Беларусь», прыгает и переваливается через яму, забираясь на площадку причала. Нам приходится осторожно объезжать по краю глубокой лужи. Вообще-то для Владивостока разбитые дороги – это норма. «Тем, кто отвечает за эти дороги, головы надо откручивать» — так категорично высказался вчера один знакомый рыбак, пробиравшийся к поселку Поспелово на острове Русском. Поспелово – это совсем не далеко от федерального университета, прямо рядом с мостом через пролив Босфор Восточный. Дорога туда не то чтобы плохая – она больше подходит для танка, или хотя бы того джипа с тракторными колесами. Да, такие дороги по всему Владивостоку. Даже в центре города вы всегда рискуете угодить в яму, из которой, может быть, выползете, а может быть придется вытаскивать.
Туман скрывает выбоины в асфальте и неухоженность города-крепости, поэтому издали все выглядит вполне романтично. Да и по сравнению с теми же девяностыми годами, Владивосток сейчас, конечно, сильно преобразился. Океанские волны, запахи моря и крики чаек – все это превращает главный порт России на Тихом океане в чудесное место, дающее вдохновение художникам и поэтам.
…На пирсе несколько рыбаков и машин. У большого зеленого микроавтобуса какой-то широколицый мужик в красной бейсболке. Внимательно смотрит на воду. Рядом лежит удочка с катушкой. Похоже, сегодня рыбы нет. На самом дальнем краю пирса, уходящем в туманный пролив, какой-то рыбак в темно-зеленой штормовке с капюшоном уже убирает свое удилище. Не клюет. Бывает, что весь день не клюет. Но настоящие рыбаки все равно придут на пирс и будут долго смотреть на воду и ждать. Ждать, когда клюнет.
— На что ловите? — интересуюсь у мужика в бейсболке, когда он вымотал леску из воды, и на конце удилища показываются поводки и крючки с непонятной наживкой.
— На бублик, — как-то по-детски произнес сурового вида рыбак в бейсболке.
У нас бублика с собой не было. На рыбалку не догадались взять, а к чаю, что собирались налить из серебристого термоса, мы принесли мягкий «владхлебовский» батон.
Наживку мы приготовили самую лучшую. Название этой наживки было написано красными буквами на крышке небольшой белой баночки из пластика: «Японские черви». На этого японского червя сейчас можно поймать тихоокеанского окуня-терпуга, камбалу, красноперку, морского бычка…
Забросы спиннингом, и ни одной поклевки. Даже японский червяк не интересен подводным обитателям. Надо подождать…
Забрасываю снасть в сторону большого корабля с оранжевой палубой. Корабль у причала, метрах в ста от пирса. Подматываю свободную леску на катушку. Смотрю на воду. Сырой соленый ветер в спину. Из глубины вырисовывается какое-то бледно-розовое пятно. Вот пятно выплыло на поверхность, покачивая тонкими прозрачными краями, похожими на полы шляпы. Медуза. Она как будто желала посмотреть, кто сегодня на пирсе. Огляделась и пульсирующими толчками отправилась по своим делам.
Странное название корабля: «Спасатель Заборщиков». Чуть позже я узнал, что судно носит имя героического человека — Заборщикова Михаила Никитича. Михаил Никитич, дай Бог ему здоровья, сейчас на заслуженном отдыхе. Еще с 1944 года он начал службу на Северном флоте. Водолазом. Потом начальником спасательного отряда. И много еще где потрудился морской человек Заборщиков. Он провел более двухсот спасательных операций. И спас жизни многих, многих людей…
…От мыслей, плавных, как движения медузы, внезапно оторвала резкая поклевка. Кто-то в глубине дернул леску так, что чуть не вырвал удилище спиннинга из моих рук. Дернул и тут же отпустил. Я резко подсек. Но уже не чувствовал сопротивления. Там на пятнадцатиметровой глубине уже никто не удерживал мою снасть…
Мужик в бейсболке принялся сматывать свою удочку. Я перешел на его место, на другую сторону пирса. Теперь за спиной оранжевый корабль, в лицо – морской ветер с туманом и моросью. В проливе показались и скрылись в тумане два судна. Здесь тоже никакой рыбалки. На пирс въехали на большой потертой машине пожилые китайцы. Китаянка, лет шестидесяти пяти, вышла из кабины. Наблюдает, как я выматываю леску из темно-зеленой океанской глубины.
Почему-то вспомнилось, как в Москве также кто-то из прогуливающихся в парке вдоль пруда может стоять и смотреть за рыбаками. Московские пруды – тихая радость среди меланхоличных ив и уставших кленов. Рыбаки на московских прудах редко вылавливают рыбу. А если такое случается, то отдают свою крохотную добычу знакомым кошкам. И все равно они сидят на бетонном берегу, среди сотен гуляющих горожан. Сидят и о чем-то думают…
Тихий океан – это не московский пруд. И рыбалкой здесь заняты почти все. И мужчины, и женщины, и маленькие дети… Рыбалка, может быть, главное занятие настоящего дальневосточника. Особенно того, который живет на берегу Океана.
…Опять вытаскиваю из воды свою снасть. Крючок за что-то зацепился. С трудом кручу рукоятку катушки. Удилище согнулось. Китайцы подумали, что крупная рыба. Пожилая китаянка что-то стала эмоционально говорить своему спутнику, указывая на мой спиннинг. «Вот, глупые» — думаю и перестаю тянуть. Китайцы напряженно ждут. Ладно, придется вытаскивать. Едва только над водой показалась связка зеленых и красных водорослей, китаянка начала радостно смеяться. Смеялась она как-то благодарно, как будто я специально для нее проделал этот фокус с вылавливанием из моря большого пучка подводной растительности…
Медуза и водоросли – вот и все обитатели прибрежных морских вод, которые почтили нас сегодня своим вниманием. Хотя этих встреч оказалось вполне достаточно, чтобы почувствовать, что живешь у Океана. Почувствовать, что сегодня был на рыбалке.
Игорь Романов