Владивосток не пригоден для мирной жизни. Стихия отрезала город от России

Владивосток — город, не пригодный для мирной жизни. Это — город-крепость, город-порт. При самом оптимальном варианте, в городе должно проживать не более 50-ти — 100 тысяч человек. В основном военные и моряки. Город расположен так, что любая более-менее внушительная стихия отрезает его от всей материковой части. Так произошло и сегодня — 18 января 2016 года. В Крещенский сочельник. Плотный снежный ураган утопил город. Движение общественного транспорта, автобусное сообщение с остальными поселениями Приморья прекращено. Автомобили на дорогах города остановились. Трудновато ездить по сопкам в снегу. Даже пешком ходить непросто — сбивает с ног и видимость ограничена. Снежная мгла…

Владивосток расположен на узком полуострове, именуемом в честь генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьева-Амурского. Выход с этого полуострова на основную материковую часть весьма ненадежный. То тайфун перемоет трассу, то снежный буран заметет. А уж про связь c островами вообще говорить не приходится. Мост на Русский — это тоненькая ниточка, которая сильно подвержена стихиям. Ведь над проливом Босфор Восточный особая зона турбулентности. Там часто возникает такое движение воздушных масс, как в трубе с насосом. Гудят на океанском ветру стальные конструкции вантового моста. Нить над проливом глубиной в пятьдесят метров…

…Уже ночь. Едва пробивается свет фонарей сквозь снежный туман. Как будто в сугробе — снег со всех сторон. Метет с воем, со свистом, с упругими толчками в стены и окна. Владивосток — город-крепость. Конечно, он неприступен для любой вражьей силы, если только внутренний враг, предатель добровольно не откроет ворота в город.

Сейчас Владивосток — это большущий сугроб в океане. Город больше похож на айсберг. Даже хочется поскорее перебраться с этой льдины на более надежное место.

Современная застройка города откровенно глупа и безсмыслена. Нелепые небоскребы на скалах как сталактиты. При всей прочности бетонных зданий их нагромождение на скалистых сопках выглядят очень хрупким. Чуть-чуть качнет полуостров и посыплются архитектурные извращения современного космополитизма в океанские волны.

Владивосток прекрасен как старый имперский город-порт. Со множеством церквей, брусчатых тротуаров, ведущих к морю. С длинными, уходящими в соленый туман, лестницами. С изящными деревянными и каменными домами, с любовью вписанными в крутые сопки.

Для современного города-миллионника рельеф здесь совсем неподходящий. Какие бы транспортные развязки здесь не делали, новые дороги среди скал уже не проложишь. Тесно. Машины ползут по крутым склонам чуть не касаясь друг друга бортами. В плотном снегу движение вообще прекращается. Попробуйте буксовать по сугробам, взбираясь по крутым владивостокским трассам. Даже если большая часть города ездит на джипах, напоминающих трактора марки «Беларусь».

Да и есть ли в этом смысл — так упираться в маленькое скалистое пространство? Есть ли смысл в том, чтобы превращать Владивосток в столицу Дальнего Востока или даже поддерживать его статус как краевого центра? Ведь даже запасов пресной воды в городе не существует. И никакой саммит не поможет в этом. Вода подается в город из далекого водохранилища, которое находится гораздо ближе к другому крупному городскому центру Приморья — Уссурийску.

Уссурийск — место, где пересекаются все основные геополитические направления и дороги Дальней России. Здесь и вода, и плоскогорья, удобные для масштабного строительства, и теплые склоны, на которых можно возделывать виноградники. Та часть территории, что расположена напротив современного Уссурийска, наиболее пригодна для поселения. Там, где сегодня стоит село Утесное, где возносится святая молитва из монастыря Рождества Пресвятой Богородицы у села Линевичи. Это благодатные, живописные места над речной долиной. При любых наводнениях вода не поднимается до уровня этих сел.

Все Борисовское плато, идущее вдоль границы с Китаем — прекрасный выбор для строительства города, где могут жить граждане России и наши соотечественники. Создать такой город, высвободив ресурсы, которые тратятся на безперспективное развитие Владивостока, — вдохнуть новые жизненные силы в Русское Приморье и всю Дальнюю Россию. Наши люди могут поехать сюда, если им дать возможность заниматься делом. Пусть трудятся — выращивают виноград, разводят овец, делают вино и ловят рыбу. Пусть строят корабли и новые красивые дома и церкви… Все здесь дал Господь для жизни русского человека. Надо только слышать Его. Надо учиться у своих православных предков. Ведь они хотели широко расселиться вдоль берега Тихого океана, не стремясь втиснуться в зажатый скалами полуостров…

Оставьте Владивосток нашим армии и флоту. Оставьте остров Русский непреступной крепостью. Куда ж вы прете против рожна, фантазеры и создатели развлекательно-игорных зон и картонных кампусов на тихоокеанских островах? Куда вы прете, неспособные построить в славном городе Владивостоке Спасо-Преображенский Собор? Но выстраивающие оперные театры и ледовые дворцы. Циркачи и клоуны на большом представлении князя мира сего. Оставьте Россию, пока она совсем не оставила и не забыла вас!

Забвение, заваленное многотонными сугробами тихоокеанского снега, — трагическая участь народов гордых, нераскаявшихся, прущих против рожна.

Игорь Анатольевич Романов

Радонеж