Василий Белянин. Прадедушкин стол

ПРАДЕДУШКИН СТОЛ

000003Мне пришлось совсем недавно реставрировать небольшой овальный  стол, который сделал  своими руками мой прадедушка Фёдор. Моя бабушка Мария (все и я, в том числе почему-то звали бабушку Маней) рассказывала, что прадедушка имел в Москве мебельную мастерскую…

В конце 1990–х годов столешница у стола потрескалась после первой реставрации. До первой реставрации стол выглядел очень потрёпанным, облезлым. На столешницу прибили, вырезанный под размер стола овал из оргалита. И вот недавно я решил его отреставрировать заново.

После реставрации он выглядел как новый. Но, попав под дождь во время перевозки, он слегка потрескался.

Прошло время, и к 2016 году на столе в нескольких местах появились залысины из-за отслоившегося лакового покрытия.

Александр — так звали резчика, делающего для храмов киоты и резные иконостасы, обещал мне помочь заново отремонтировать стол, сказав, что на это понадобится несколько дней.

Однако задача оказалась непростая. На это ушло две недели. При повторной реставрации, когда стол стали покрывать лаком образовывались неровности, выступающие по рисунку дерева, да ещё лак ложился неровно.

Александр удивлялся, сняв старый слой лака, как искусно мой прадедушка сделал обрамление столешницы. Оно было из красного дерева. Он не  понимал, как можно было так плотно подогнать части овального  обрамления к столешнице.

Мне подумалось тогда, что наши мастера владели ремеслом по изготовлению мебели ни чем не хуже  итальянских и английских, а даже лучше.

После упорного труда стол привели в порядок, ещё и отполировав его.

И вот стол оказался дома. Он стоял, поблескивая отполированной поверхностью.

Как будто он благодарил меня. И было чувство, что мой прадедушка Фёдор радовался этому событию.

Передо мной проносились эпохи, свидетелем которых он был. Пришла мысль, что стол как матрица хранит информацию о моих предках. Наверно не просто так древние иконы писали тоже на деревянных досках.

Вспомнились рассказы моей бабушки Мани.

Возможно, за этим столом праздновали её свадьбу с моим дедушкой Василием. Стол «радовался» этому событию со всеми вместе.

Потом наступила революция 1905 года. Бабушка рассказывала мне, что когда они шли по Яузскому мосту, приняв их за демонстрантов, какой-то генерал дал команду стрелять, но солдаты отказались. Тогда генерал сам выстрелил в толпу. Но люди схватили его и сбросили в реку прямо с моста.

Началась революция 1917 года, и бабушка рассказывала, как большевики стреляли из орудий по юнкерам, спрятавшимся в склепах Андроникова монастыря. А в это время в монастыре  пели «Вечную Память».

Мне говорили, что мой прадедушка Федор был там похоронен. При советской власти кладбище снесли, монастырь закрыли. Но бабушка часто водила меня туда. Там был музей древнерусской иконы имени Андрея Рублёва. В этом монастыре упокоился и сам Андрей Рублёв. Собор монастыря был расписан его рукой. Мне очень нравилось смотреть на древние иконы расположенные в его постройках. От них веяло загадочной стариной.

Шло время, и стол стал «очевидцем» рождения бабушкиных детей: моего отца и его брата — моего крёстного. Такое радостное событие справляли всей семьёй и, наверное, за нашим столом. Раньше родных было много. У бабушки было два брата и две сестры.

Пролетели годы. И вот началась Великая Отечественная война. Дедушка Василий имел бронь, и у него, было двое детей. Но он ушел добровольцем на фронт в 41-м году защищать свою Родину от немецко-фашисткой гадины.

Осталось два его письма с фронта. На них стоит штамп: «проверено военной цензурой». Он погиб под Ленинградом на Синявинских высотах. Там в 41-м шли ожесточённые бои. В документах значится: «в списках погибших нет». Бабушка второй раз так и не вышла замуж. Ждала его домой.

Мой отец и дядя во время войны пошли работать на завод. Отец рассказывал, что в Москве был голод. Люди ели картофельные очистки из помойки.

Потом наступила Победа. Все ликовали. Стол наверняка «помнил» такое событие. Ушла из жизни моя прабабушка Матрёна…

Наступило мирное время. Поженились мои родители. А потом появился и я на свет. Меня крестили в храме Покрова Пресвятой Богородицы на Лыщиковой горе. Храм был построен в конце XVII века на месте древнего монастыря. И никогда не закрывался. В нём в 40-е годы приобщалась святых тайн блаженная старица Матрона Московская. Пела на клиросе известная в Москве старица схимонахиня Ольга. Храм знаменит своими традициями. Дядя Юра, мой крёстный, смеясь, рассказывал мне, что когда из алтаря вышел священник, я восторженно, закричал: «Дед Мороз пришел!»

Мама хлопотала дома, накрывая стол для гостей во время моего крещения.

Потом, когда я подрос, мы всей семьёй часто ходили к бабушке на День рождения. Собиралось много родственников. Тогда уже появился телевизор.  И, конечно, он оказался на столе.

Все родственники пели песни. Любимой песней моей бабушки была «Ромашки спрятались».

Шли годы, бабушка состарилась, дожив до 94 лет. Она с трудом уже узнавала, кто к ней приходил.

В 1991 она умерла. Стол был «очевидцем» её похорон. Тогда было очень тяжело похоронить человека. Но отец с братом всё организовали, достойно проводив в последний путь свою маму. Отпевали её в храме.

Время летело вперёд. Ушёл из жизни мой дядя, а потом и отец.

У меня вырастал сын. Ему нравился этот старинный стол. Я как мог, рассказал сыну историю этого стола.

И мне хочется думать, что мои потомки сохранят эту память. Стол не будет выброшен на помойку или продан с целью получения прибыли в антикварный магазин, как это часто было в советскую эпоху.

А когда меня уже не будет здесь на земле, я буду радоваться, как мой прадедушка, за моих потомков, собравшихся за столом.

Василий Владимирович Белянин

Москва

1 августа 2016 года

Запись опубликована в рубрике Образ нашего берега. Добавьте в закладки постоянную ссылку.