О книге архимандрита Херувима (Карамбеласа)
«Современные старцы Горы Афон»
В 2008 году издательским домом «Русскiй паломникъ» была переиздана знаменитая книга «Современные старцы Горы Афон». Это второе издание книги на русском языке, первое предпринятое тем же издательством в 1998 году моментально разошлось.
Напомним читателю, что данная книга переведена с греческого на многие языки, столь велик к ней интерес во всем мире. Перевод на русский, которым мы располагаем, осуществлен с английского Лидией Васениной, перевод на английский с греческого сделан в 70-х годах в США братством святого Германа Аляскинского.
Автор книги, архимандрит Херувим (1920 — 1979), подобно своим героям, с юношества избрал монашеский путь, вдохновился жизнеописаниями афонских отцов – Паисия и Хрисанфа и решил стать монахом на Святой Горе. Не смотря на препятствия родных, тайно прибыл на Афон, поступил в каливу Рождества Богородицы скита Праведной Анны, где прожил с 1938 по 1942 год. В это время он познакомился с преданиями о многих святых афонских старцах, некоторых из них застал в живых. Вынужденно покинув Святую Гору, он стал основателем монастыря Параклет в Оропосе, близ Афин, ввел в нем строгий афонский устав. Многие годы своей жизни посвятил собиранию материалов о современных афонских святых и их публикации.
Книга содержит жизнеописания десяти афонских старцев –современников святителя Игнатия Брянчанинова, святого праведного Иоанна Кронштадтского и наших современников. Поскольку жизнеописания афонских святых невозможны без рассмотрения «почвы и корней» — духовных наставников, — которые помогли им возрасти, книга содержит информацию о традициях монашеского делания за 200-летний период жизни Святой Горы.
В книге отца Херувима представлены все виды монашеского жизнеустройства. Старцы, о которых идет речь — наследники Пахомия Великого — игумены общежительных монастырей, ревнители скитского пути Антония Великого, отшельники и пустынники по примеру Макария Египетского.
В книге приведены составленные отцом Херувимом по личным воспоминаниям и уникальным документам жизнеописания таких старцев как Иоаким из скита Праведной Анны, Афанасий из Григориатской обители, Каллиник Исихаст, Даниил Катонакский, Исаак Дионисиатский, старец Савва, Игнатий Слепой, Кодрат из монастыря Каракалл. Архимандрит Херувим осуществлял публикацию этих восьми жизнеописаний серией в нескольких томах на греческом языке с 1968 по 1979 гг. В 1987 году ученик и продолжатель его трудов отец Иоанникий продолжил публикацию житий, предоставив читателю возможность познакомиться с жизнью старцев Филарета из монастыря Костамонит и Герасима (Менагиаса). Эти жития также вошли в русское издание. Кроме того, книга дополнена воспоминаниями отца Германа (Подмошенского) об афонском старце Никодиме.
Отец Херувим стремился к тому, чтобы драгоценный опыт афонских святых старцев – поистине драгоценный бисер – не был утрачен. И он обогатил своей книгой многих людей во всем мире. Издание «Современные старцы горы Афон» по праву названо классическим произведением современной духовной литературы. Оно представляет собой энциклопедию монашеской жизни, где описано множество сложных ситуаций, в которые попадают монахи, приведен бесценный опыт афонских духовников и исихастов, известных во всем мире.
Отметим, что, хотя слава этих старцев распространилась далеко за пределы Святой Горы, и некоторых из них особо почитали в дореволюционной России, в Императорской семье, в России современной о них мало что известно. Русский читатель знаком с именами преподобных Силуана Афонского, Паисия Святогорца, Саввы Нового и Феодосия Карульского, но святых горы Афон неисчислимо больше. Данная книга познакомит русского читателя лишь с десятью из них.
Книга дополнена приложениями: перепиской старцев с духовными чадами, друзьями — святителем Нектарием Эгинским, архимандритом Сафронием (Сахаровым), выдержками из богословских трудов старцев, обильным фотоматериалом – все это размещено как в специальном разделе «Приложения», так и непосредственно в главах книги. Несомненный интерес у читателя вызовут эпизоды, связанные с историей России – Крымской войной, ересью имяславия и т.д.
В книги передается романтизм и возвышенные чувства архимандрита Херувима по отношению к Святой Горе. Много замечательных страниц посвящено древним монастырям Дионисиат, Каракалл, Григориат и другим афонским обителям.
Труд отца Херувима обращен, прежде всего, к молодежи. Читается он на одном дыхании, так как написан чрезвычайно интересно и живо. Читатель получает представление о жизни и подвигах афонских монахов, и, может быть, немного чувствует, какой великой ценой дается святость.
Говорится в книге и о проблемах обмирщения жизни на Святой Горе – тенденциях обновленчества и попрания принципа отказа от мирского мышления. Архимандрит Херувим взялся за свой труд в тот период, когда монашеские устои на Афоне были поколеблены в 1965 году. Из-за проникновения мирского мышления в монашескую среду возникла угроза прерывания традиции святых отцов, на которой возросли многие афонские святые. В книге отца Херувима показано, как старцы сопротивлялись этим нововведениям и обмирщению монашеской жизни.
Кратко расскажем о тех десяти старцах, которым посвящена книга.
Старец Иоаким из скита Праведной Анны являлся учителем отца Херувима, его житие автор написал по своим теплым воспоминаниям. Образ этого старца с изможденным и светлым лицом, необычайно длинной бородой не покидает читателя. Старец Иоаким был, прежде всего, подвижником и мучеником. В юности он прошел школу жизни в Америке, где проявил себя как замечательнейший проповедник и миссионер. Но промыслом Божиим он попал на Святую Гору, где в своем монашеском делании ежедневно сораспинался Христу, выполняя подвиг послушания. Тяготея к аскетизму, он поселился не в киновии, но в Скиту Праведной Анны для отшельников и аскетов, живущих трудами рук своих. В этом скиту возросло не менее 16 святых, краткий перечень которых приводит отец Херувим.
Его правилом было: «Монах должен умирать много раз в день, когда этого требует послушание». Отец Иоаким добровольно обрек себя на страдания во имя Христа, нес многие неподъемные труды. «Болезненный и хрупкий, он так сильно уставал и ослабевал после работы, что добирался до келии, держась за стены. Когда старец давал какое-нибудь трудное послушание, он исполнял его с такою кротостию, что мы изумлялись…» — пишет отец Херувим.[1]
Портрет отца Иоакима, опубликованный в книге, дает представление о тонкой и благородной душе его. На этом портрете он с длинной бородой, стелящейся по полу. Эта замечательная борода была им вымолена у Пресвятой Богородицы, дабы свидетельствовать, что он иерей Божий, поскольку многие православные священники в то время начинали сбривать бороды.
Помимо назначаемых старцем послушаний, отец Иоаким накладывал добровольно на себя бремена – взяв у старца благословение, он около года не заходил в свою келью, но все время стоял в храме. После того, как обнаружился вред от этого здоровью отца Иоакима, старец не благословил ему более стоять по ночам. Но и после этого он крайне мало отдыхал. Несколько раз жизнь его должна была оборваться по представлениям врачей раньше времени, но его исцеляла молитва и сугубый пост, противопоказанный докторами.
Явил себя он и как исповедник истинной веры Христовой и истинный пастырь о заблудших овцах. Однажды он отправился в мир, чтобы вернуть брата, покинувшего обитель. Открыто выступил против увлечения масонством сильных мира сего. «Когда он узнал из греческих и иностранных изданий, что многие люди, облеченные высокой властью, в том числе даже сам король Георгий II, пали до того, что стали масонами, он был опечален и взволнован. Каждому из известных ему высокопоставленных масонов он безо всякого страха написал лично о вреде масонства. Он призывал их покаяться и выступить против врагов Бога и Отечества»[2]. Его судили в Фессалониках и отправили в ссылку на остров Скипелос, где он недолго пробыл из-за наступления фашистов в 1941 году.
Архимандрит Херувим завершил свое повествование о любимом им старце словами: «Все, кто знал его – и близкие знакомые, и не очень близкие – пришли на отпевание помолиться о великом воине Христовом, чье исстрадавшееся, а теперь уже покойное тело было обвито мантией. Его похоронили за алтарем каливы… Отцы Святого Афона встречают смерть мучениками. Наступает конец искушениям и подвигам, и начинается вожделенная вечность»[3].
Второе житие книги посвящено знаменитому не только на Святой горе, но и за ее пределами старцу Афанасию Григориатскому. Великое число людей – насельников Святой Горы и мирян исповедовалось и получало утешение у него. К нему приезжал и король Георгий II. При жизни он уже считался святым, от него исходило благоухание.
Примечательной была история его попадания на Афон, юношей он тайно с двумя приятелями покинул отчий дом и, наняв лодку, рискуя жизнью, с другими мальчиками прибыл на Святую Гору, где поселился в общежительном Григориатском монастыре.
Со временем он был избран игуменом монастыря. Как игумена его отличала кроткая требовательность к сыновьям духовным, рачительность, сравнимая с рачительностью Саввы Освященного. «Весь период игуменства ревностно соблюдал древние установления и монастырские традиции, заложенные прежними игуменами. Он знал, что чем строже подражать отцам в житиях их, тем больше вероятности и нам сподобиться продолжить земную жизнь достодолжно»[4]. Стяжал множество даров Святого Духа, в том числе и прозорливость. «Он обладал способностью избавлять души от беса скорби… После смерти его епитрахиль возлагали на головы братьев, страдающих от скорби и беспокойства, и те немедленно обретали мир в душе»[5].
Отец Херувим отмечает чрезвычайное милосердие этого старца. Он радел не только о людях, но и о животных. Известны истории о том, как он спас от охотников косулю, о его дружбе с кладбищенской змеей, о том, как запретил одному брату ставить капканы на лис, поскольку это не подобает делать человеку, облеченному в ангельскую схиму.
Он был и ученым человеком, каждую свободную минуту проводил за чтением книг. «Из различных духовных книг выбирал самые вдохновляющие отрывки и записывал их в свою тетрадь…». Отец Херувим позже видел его рукописные заметки в руках многих монахов Григориатской обители.
Духовную его жизнь характеризуют такие факты. Он не допускал к постригу тех, кто не знал акафиста Пресвятой Богородице наизусть. Относился к священническому сану с таким благоговейным страхом, что, когда позднее сам стал игуменом и постриг 27 монахов, никогда и никому не позволял приблизиться к святому алтарю, но помнил следующее: «Лучше быть с четками в раю, чем в епитрахили в аду»[6]. Во время литургии из глаз его лились потоки слез. Отец Афанасий сподобился видеть покровительницу обители святую Анастасию, видел Матерь Божию, но об этом он поведал лишь перед кончиной.
Для раскрытия молитвенного образа этого подвижника отец Херувим приводит слова Симеона Нового Богослова: «Мне доставало моей уединенной келии. Она дала мне свободу быть с Господом, Единым любящим людей. Никто да не стучит в эту дверь, никто да не подаст голоса…»[7]
Для характеристики игумена Афанасия, автор книги приводит слова святителя Григория Нисского: «Он был их старцем (монахов), их опорой и «так же вел их к небесной жизни, как вечно сияющие звезды ведут кормчих»[8].
Житие старца Каллиника Исихаста дает пример отшельнического монашеского жития на пути наиболее строгой аскезы. Отец Каллиник, в юности покинув родительский дом, избрал местом своего жительства Катонакию — дикую скалистую местность на южной стороне Афона, здесь живут отшельники, отец Херувим называет эту часть Афона самой святой, подобной алтарю в храме. Отец Каллиник был в послушании у старца Даниила Катонакского, от него был научен умному деланию, молитве Иисусовой, созерцательной жизни, которым тот в свою очередь был научен от старцев живших здесь ранее. Отшельники вкушают один раз в день, большую часть ночи молятся, используют дождевую воду и росу, среди скал нет ни фруктов, ни овощей, всегда приходится есть сухари, вместо свежего хлеба, не бывает ни молока, ни сыра, ни яиц. Отшельники даже не умываются, так как, по словам преподобного Иоанна Лествичника «усохшая плоть не дает вместилища бесам».
Старец Каллиник около 45 лет пребывал в затворе, занимаясь Богопознанием. «Если бывала нужда известить о чем-либо, отец Каллиник обыкновенно поднимал большой шест с привязанным на конце его, как флаг, неким подобием паруса»[9]. Он лишил себя прогулок и общений с людьми. Лишь посещал храм преподобного Герасима для приобщения Святых Таин. Авва Исаак Сирин писал о подобных ему подвижниках: «Благословен пребывающий в молчании и не отвлекающийся на разные труды, посвящая себя единому труду молитвы». Отец Каллиник сподобился видеть Божественный свет. Отец Херувим пишет: «Многие, видевшие старца в Божественном свете, испытали благоговейный страх при виде его сияющего лица». Когда некий отшельник спросил его: «Почему мы, современные монахи, не достигаем того, чего достигали монахи прежде?», Старец дал очень наглядный пример: «Мы не достигаем желаемого, потому что нас отвлекает множество ничтожных мелочей и нам не до главного»[10].
Он обучал умной молитве, но только достигших успехов в послушании, отрешения от собственной воли и страстей. Условие – полный покой и забвение земных забот. Он говорил, что в миру невозможно погружаться в умную молитву.
Известность отца Каллиника как старца, имеющего дар духовного рассуждения привлекала к нему многих людей, желавших уверенным ответом разрешиться от своих затруднений, ответом, исходящим из воли Божией… Все спешили к пустыннику-исихасту Катонакии. Много было посетителей и много приходило писем. Он был настоящим пастырем.
Отец Каллиник распознал ересь имяславия, в своем слове, которое дошло до Вселенского Патриарха и Святейшего Синода в России он неопровержимо показал несостоятельность взглядов имяславцев, которые по его меткому замечанию, «скуфью почитают, а голову забыли». Русский Царь послал ему благодарность и награды.
Перед кончиной он увидел сонм святых отцов, готовящихся приветствовать его. Умирал он с такими словами: «Господи! Ничего в своей жизни не сделал я доброго, но благодарю тебя за то, что умираю православным!»[11]
Еще один старец Катонакии – отец Даниил. Также как и предыдущие старцы с юности он избрал монашеский путь. В Катонакии прожил 50 лет. Недолго жил в пустыни в полном одиночестве, так как через некоторое время у него стало довольно много учеников, не смотря на лишения и сложности жизни в скалах. Ученики построили храм и монашеское жилье, а пустынь назвали Даниловой.
Его слава как духовника распространилась далеко за пределы Святой Горы. К нему приезжали и русские высокие сановники и представители Русского Царя Николая II. Он был опытным целителем монашеских душ от всевозможных заблуждений и бесовских прелестей. Сохранившаяся после него переписка в Даниловой пустыни показывает сколь много душ он спас, скольким был светочем и проводником по пути спасения. В книге рассказана история отца Каллистрата, который во время молитвы был подвержен бесовским телодвижениям, которые он, прельстившись, принимал за действие благодати Святого Духа. Его спасло письмо отца Даниила, который показал ему, что его противоестественные телодвижения – не признак благодати, а бесовского действия, вызванные отчасти неправильным выполнением Иисусовой молитвы. Потому в своих письмах отец Даниил большое внимание уделяет наставлениям в деле умной молитвы: «Во время Иисусовой молитвы, если нет опытных наставников, то и явление подлинных знаков благодати верующему может привести к прельщению… Иной, увлекшись исихазмом, уходит в действительности в не в богомыслие, а в мир фантазий, становясь игрушкой злых духов»[12]. Своей духовной дочери матушке Феодосии он писал: «…старайся во время молитвы не представлять никаких образов, никаких видений, не принимать света, ароматов, сотрясений тела или души или утешения ложной радостью. Твори молитву просто.»[13]
Старец Даниил переписывался со святителем Нектарием, митрополитом Пентапольским, известным также как Нектарий Эгинский. Они познакомились, когда святитель посетил Афон, и постепенно регулярная переписка сделала их духовные отношения очень близкими. То были два избранника Божии: неизвестный миру святой и признанный святитель, слава которого распространилась по всему миру[14]. Дружба со старцем Даниилом утешала святителя Нектария, которого церковные чиновники его времени несправедливо обвинили и оклеветали. А отец Даниил получил от него значительную поддержку в строительных трудах. По просьбе святителя Нектария отец Даниил написал тексты о молитве и монашеском делании для духовного укрепления эгинских сестер. Бесценной является переписка этих святых людей, приведенная отцом Херувимом в книге.
Отцу Даниилу писали из разных уголков Греции с духовными вопросами и своими проблемами. «Обстановку кабинета старца составляла единственная небольшая табуретка. Сидя на ней и положив на колено бумаги свои, он писал с редким даром. Много тихих вечеров провел он так – писал при слабом свете керосиновой лампы, отрывая время от сна… Он был воином Христовым, сторожевой башней, поставленной в пустыне, чтобы бдеть за ухищрениями врага, рыщущего днем и ночью в погоне за душами»[15].
Помимо писем старец Даниил, не знавший отдыха, написал более 70 сочинений на богословские и общие духовные темы. Писал он против евангелистов, против армян. Писал о вопросах возможности спасения еретиков. Выборки из них приводит отец Херувим в своей книге.
«Многие ли богословы с дипломами и знаками отличия могли бы сравниться с этим простым монахом? Он не учился в известных школах, он получал уроки неповрежденного Православия в «университете» пустыни. Учебниками его были Ветхий и Новый Завет и церковные предания. Учителями его были святые апостолы, святитель Иоанн Златоуст, отцы-отшельники, молитва и молчание. Его богословие, свободное от неправославного влияния… выделяло его в одну из самых видных фигур на Святой Горе» — говорит автор книги[16].
Отец Исаак Дионисиатский не был богословом, отличался своей простотой, прямотой и чистосердечной преданностью монастырским установлениям. «Вспоминаю, как юношеские мечты мои привели меня в Дионисиат, через несколько лет после его кончины. Все говорили тогда о святом авве Исааке. Яркие, неизгладимые воспоминания об его жизни произвели на меня глубокое впечатление… и тогда-то родилось желание составить его жизнеописание» — вспоминает отец Херувим[17].
В юности, прибыв на Афон, будущий отец Исаак ходил по монастырям Святой Горы. Вдохновившись жизнью отшельников, стал искать пустынного жития. Но через бесовские искушения Господь указал ему путь в общежительный монастырь. Он отошел в великий византийский монастырь Дионисиат, где и остался до конца своих дней.
Архимандрит Херувим посвятил многие строки описанию величия и духовной мощи древнего византийского монастыря Дионисиат. Этот монастырь воспитал святителя Нифонта, Патриарха Константинопольского, Никодима Святогорца, множество святых просияло в этой обители, в том числе и авва Исаак.
Он не отличался красноречием, не умел красиво говорить, как некоторые другие отцы, предпочитал молчание. Братия любила и уважала его, звала «авва Исаак». Старец благодаря своей простоте и смирению достиг высокого уровня бесстрастия, слава о его добродетелях широко распространялась.
Выполняя послушание в молодости, он попал в бурю, и снег занес все тропы, не было ничего не видно. Дорога была потеряна, напал жесткий холод, снег продолжал валить, сугробы росли. Снег грозил засыпать его, а ночь стать последней в жизни. Его спасла молитва Господу и Иоанну Крестителю. «Какая-то невидимая сила подхватила его и в мгновенье ока перенесла к стенам монастыря! Отец Исаак стоял перед вратами Дионисиата… Привратник собирался было закрыть монастырские ворота, как вдруг с испугом увидел перед собой отца Исаака… Замешательство привратника еще более усилилось, когда он заметил, что за отцом Исааком нет следов»[18].
Братья помнят его дружбу со змеей. Он выполнял послушание в пекарне и змея жила рядом с ним, она охотилась на мышей, избавив от них пекарню. Они так подружились, что змея мирно спала на его кровати.
К концу жизни земной постоянно бывали слезы в глазах старца. «В тишине ночной, забыв про сон, устремлялся молитвенно от мира и всего земного, изливая потоки слез в божественном покаянии и небесной любви». Он молился ночью у дороги на коленях с воздетыми руками.
Старец Савва подвизался в Малом скиту Праведной Анны, в каливе Воскресения. Забвение грозило этому святому, родившемуся в 1820 г., но архимандрит Херувим поспешил увековечить его память и предания о нем. «Слава Богу, мы успели заключить бесценное сокровище под обложку этой книги. Сокровище сие обогатит многие души, которые среди духовной нищеты наших дней ищут здоровой духовной пищи»[19]— пишет отец Херувим.
Около 21 года отец Савва подвизался в пустыни отшельником в послушании у своего старца – отца Иллариона. После его смерти отец Савва направился в Дионисиат, но в многолюдной обители ему было тяжело, так как он привык к тишине. Он поселился в Малом скиту Праведной Анны. Здесь все каливы и пещеры имели свои чудесные истории.
«Отец Савва был великим аскетом, совершал Литургии словно ангел и был добрым духовником и наставником душ…»[20]. Никто никогда не видел его сердитым, взволнованным, расстроенным или унывающим, он достиг вершины бесстрастия. «Источником великого духовного обогащения он стал благодаря большому опыту духовной жизни, который получил через собственные страдания и пот… Можно представить себе какие сокровища аскетической мудрости исходили от уст его во время бесед с учениками, какие чудесные наставления в брани духовной, какие вдохновения и озарения…»[21].
Его слава выдающегося лекаря душ людских росла день ото дня. Ему удавалось отпирать те сердца, которые казались замкнутыми на замок. «Он был носителем Духа святого и использовал свой дар прозорливости для спасения чад. Кающийся у него оказывался лицом к лицу перед огнем Пятидесятницы. Пред этой силой не могли устоять никакие ухищрения врага»[22].
Отец Херувим рассказал о том, как отец Савва вел брань с бесами. Один юноша решил стать монахом и его родители обратились к магии для того, чтобы его вернуть. Юноша стал постоянно ощущать какую-то тяжесть, так как в прошлом он и сам был знаком с магией. Внезапно его начали преследовать странные камнепады. Камни падали вокруг, его не задевая. Вместе с камнями сверху падали и табуретки и другие посторонние вещи. Стало ясно, что это дело не людей, а врагов невидимых. Юношу пришлось отправить к отцу Савве. Помимо камнепада, слышались голоса, изрыгавшие богохульства, хулы на монахов и, особенно, на отца Савву. Старец непрестанно молился, держал полный пост, и, вступив в великую битву, изгнал беса из юноши[23].
Известно, что отец Савва поминал большое количество людей. Проскомидию он совершал 2-3 часа. Во время Литургии ударял себя в грудь и проливал слезы.
Давал советы монахам не только в духовных вопросах, но и в практических. Так во время конфликта одного из монастырей с турками (Святая Гора была под протекторатом турок, нередко возникали серьезные разногласия между монастырями и турецкими властями), отец Савва посоветовал монахам этой обители водрузить на монастырские стены английские флаги и английскую корону. Турки подумали, что в монастыре англичане и не осмелились стрелять по нему[24].
Старец Игнатий подвизался в каливе Успения в Катонакии. Ему повезло попасть в послушание к старцу-отшельнику Неофиту, ученику старца Хаджи-Георгия. Около 40 учеников Хаджи-Георгия сияли ярчайшими алмазами на земле Святой Горы. Как у всех отшельников здесь не было принято умываться, есть яйца, рыбу, было принято ходить по земле босиком не иметь больше одного подрясника, постоянно молиться, читать труды преподобного Исаака Сирина. Несколько страниц отец Херувим посвятил рассказу о старце Хаджи-Георгие, он представил читателю написанное Хаджи-Георгием «Слово о посте», где старец защищал монахов, которые стремятся строго поститься.
«Старец Игнатий не получил хорошего образования, никогда не учился в университете, но не смотря на это, знание его монашеской жизни просто поражало. Он достиг внутренней чистоты… и источник всякой мудрости научал его. Он научил его педагогике, психологии, пастырскому знанию и умению и всем наукам, нужным духовнику… У него была редкая способность совершать таинство исповеди… «Вы чувствовали, что его устами говорит с вами Святой Дух»[25].
Отец Игнатий знал русский и болгарский язык, потому для русских и болгарских монахов он был благословением Божиим. У него исповедывались бывшие князья и генералы царской армии – отшельники, жившие в Карули.
В конце жизни старец ослеп, но Господь наделил его духовным зрением — даром прозорливости. Современники видели сияние его лица во время молитвы. Ночью вместо того чтобы ложиться на кровать, он стоял, удерживаемый веревками, привязанными к крючкам шкафа, борясь со сном. Другим таким местом был низкий стул… на нем он непрестанно творил молитву Иисусову[26].
Он так сильно переживал смысл чтения Евангельского, что всегда разражался слезами. «Когда он служил Литургию, от него исходила сила духовная»[27].
100 лет он прожил на земле, из них 80 – на Афоне. При извлечении костей через несколько лет от них исходило благоухание. Оно исходило от святого еще при жизни. Отец Херувим считает, что такое благоухание и мироточивость святых мощей – плод целомудрия. В своей книге отец Херувим обращается к отцу Игнатию и мироточивым святым с мольбой «о целомудрии в этом зловонном веке»[28].
Старец Кодрат был игуменом монастыря Каракалл. 26 лет его игуменских трудов были временем духовного подъема Каракалла, одного из великих и древнейших монастырей Афона. При его жизни поговоркой стала фраза: «Кто побывал на Святой Горе и не взошел на вершину Афона, и не видел отца Кодрата, тот ничего не видел».
Рассказывая о том, каким игуменом был отец Кодрат, архимандрит Херувим говорит о беде современного монашества – формальном отношении к игуменству, главенстве административных функций, тогда как «игумен должен быть отцом, врачом и наставником». По его мнению, это «настоящая беда для монашества, удар изнутри, отход от священного пути, предназначенного опытом духоносных отцов»[29]. Старец Кодрат был настоящим пастырем своему стаду, он был наделен пастырским даром. После того как был поставлен игуменом, продолжал трудиться на общих послушаниях вместе с братией, полагая, что игумен должен быть образцом трудолюбия и служения. Чада могли прийти к нему в любое время без предупреждения для разрешения вопросов или получения благословения. Он стал игуменом для того, чтобы служить братии, уподобляясь самому Христу.
«Сознание ответственности своего положения игумена, защитника вверенных ему душ, даже во сне заставляло сердце его бодрствовать». «Отец Кодрат был на страже день и ночь. Он весь был глаза и уши, потому что весь был любовь… к духовным своим детям. Эта любовь не давала ему покоя, но заставляла постоянно заботиться о них – об их послушаниях, молитве, о духовном росте каждого»[30].
При отце Кодрате Каракалл был из первых в Афонском сообществе монастырей по строгости и суровости уклада и вообще жизни духовной. Без разрешения игумена братии не разрешалось иметь собственных вещей. Он учил монахов нестяжанию – одной из основ монашества. Не хотел, чтобы в монастыре были газеты, которые приводят монахов в смятение, доносят в монашескую гавань штормовые волны мира.
Он стремился к тому, чтобы имя Иисуса Христа всегда было на устах и в сердцах его духовных детей». Именем Иисусовым посрами врагов своих», «Имя Иисусово да сольется с дыханием твоим» — это были частые его слова.
Старец Филарет был игуменом монастыря Костамонит. С юности этот отец был праведен и целомудрен, хотя возрастал в безбожной атмосфере Америки. Отправился на Афон по чудесному повелению великомученика Дмитрия Солунского и остановился в монастыре Костамонит.
Его качествами были: великое послушание и смирение, стремление обрести все добродетели, умная молитва, воздержание в пище, неспорливость, безгневие, высокая духовная жизнь, нищета, недосягаемая чистота. Хотя отец Филарет был почти не образован, слава его как духовника распространилась очень далеко. Он получал письма с исповедями даже из Австралии.
Старец Филарет ежедневно совершал Литургии, «жил чтобы совершать Литургии и совершал Литургии, чтобы жить. Без Божественной Литургии он чувствовал себя мертвым, лишенным Христа»[31]. Когда отец Филарет служил, все существо его излучало свет, радость, мир, и в то же время он был сосредоточен, серьезен, а глаза мокры от слез. Он часто плакал из-за небрежности тех, кто служил рядом с ним.
Почти единогласно отец Филарет был избран игуменом. Занимая это место, сохранил величайшее смирение и терпение. Он знал характер, недостатки, дарования каждого из его паствы. Редко кого упрекал за ошибки, призывал на помощь свою мягкость. Не обличал и не делал замечания человеку при всех, но лично. Будучи игуменом, выполнял многие работы, которые обычно делают послушники, он считал, что «простой работой его руки очищаются, смазываются елеем смирения и больше подходят для совершения небесных святых Таин»[32].
Он был кротким, бесхитростным, не помнящим зла, никогда не сердился; душа его была милосердной, долготерпеливой и жалостливой, истинным храмом Божиим. «Благослови», и «Благословенно будь» — эти слова, которые некоторым монахам даются с большим трудом, были легкими и естественными для отца Филарета. Он говорил это и добрым, чтобы побудить их легче признавать свои ошибки и дурно настроенным, чтобы успокоить их своим терпением и кротостью. Останавливал проскомидию, если с кем-то был в холодных отношениях или в ссоре.
Его любовь распространялась не только на людей, но и на животных. Он выходил израненную ласточку. Она стала его преданным другом и спутником. Когда он заснул неподалеку от монастыря, она разбудила его, летая над головой с шумом. Старец проснулся и увидел поблизости большую змею.
Старец Герасим (Менагиас) родился в известной и состоятельной греческой семье. В школе получил основы греческого православного воспитания, но уехал в Цюрих изучать химию, где проводил свои дни безнравственно. Его мучили страсти – сребролюбие, сластолюбие и гордость. Он не только защищал материализм как теорию, но занялся спиритизмом, где души вступают в контакт с бесами. Спиритизм показал ему, что мир злых духов действительно существует. Это потрясло его и вдохновило к возвращению в Православие.
На Афоне он отправился в Катонакию к отцам-отшельникам и стал послушником у старца Каллиника Исихаста, но состояние здоровья не позволило ему длительное время оставаться со старцем. Отец Каллиник благословил ему жить в пустыни святого Василия, где климат был лучше. Это самый скромный и строгий в аскетизме скит Святой Горы. В этой пустыни отец Герасим пробыл около 15 лет. В убежищах и пещерах вокруг скита жили известные отшельники того времени. Питался он сухарями, зеленью, овощами, бобами. Последние годы жизни провел в Святопавловском монастыре, так как тяжелая болезнь сердца не позволяла жить в пещере.
Когда в 1940 г. немцы оккупировали Грецию, он был переводчиком, переводил письмо Гитлеру, в котором афонские отцы просили не причинять вреда Святой Горе. Его заступничеством были спасены от немецкой расправы многие афонские отцы.
Приняв решение стать монахом, отправляясь из Афин на Святую Гору, он сказал себе: «Еду смирять бунтующий разум». По воспоминаниям отцов, подвизавшихся с ним, «ему трудно было жить с многими своими суетными знаниями, трудно давалось самоотречение. Он общался с простыми, необразованными отшельниками и восхищался ими, их простотой и мудростью. Они открывали ему то, что он не мог понять с помощью науки»[33].
Отец Герасим дружил с архимандритом Сафронием (Сахаровым). 4 июля 1955 г. отец Сафроний писал отцу Герасиму: «… Любое общение с тобой для меня – радость и утешение, и облегчение, все, чего мне недостает в жизни…»[34]. Отец Герасим всегда был мягок и вежлив. Любовь его была как солнце.
Архимандрит Херувим писал о своей личной встрече с отцом Герасимом: «Я видел его в первый раз. На меня глубокое впечатление произвели его слова, манера держаться, любовь, исходившая от него… Перед собой увидел я ученого, отшельника, ученика старца Каллиника Исихаста, делателя умной молитвы, которого почитала вся Святая Гора»[35].
Отцу Герасиму, с его умом и знаниями было предначертано стать лампадой, которая светила друзьям и недругам, своему народу и иностранцам, монахам и мирянам. Во все годы его жизни на Святой горе к нему был пристальный интерес журналистов, светских людей, ученых. Рассказывая им историю своей жизни, отец Герасим свидетельствовал об истине Православия и многих привел к вере.
В последние десятилетия наблюдается приток на гору Афон послушников, увеличивается число монашествующих, это происходит во многом благодаря замечательной книге архимандрита Херувима и его таланту как писателя.
Владислава Николаевна Романова,
информационно-просветительский проект «Берег России»
[1] Архимандрит Херувим (Карамбелас) Современные старцы Горы Афон М, 2008, с.37
[2] Там же с. 51
[3] Там же с.55
[4] Там же с. 97
[5] Там же с. 100 — 101
[6] Там же с.76
[7] Там же с.120
[8] Там же с.128
[9] Там же с.152
[10] Там же с. 164
[11] Там же с. 176
[12] Там же с. 217
[13] Там же с. 232
[14] Там же с. 237
[15] Там же с. 245
[16] Там же с. 247
[17] Там же с. 267
[18] Там же с. 294
[19] Там же c 313
[20] Там же с. 314
[21] Там же с. 338
[22] Там же с. 346
[23] Там же с. 371 — 373
[24] Там же с. 384
[25] Там же с. 426
[26] Там же с. 458
[27] Там же с. 459
[28] Там же с. 453
[29] Там же с. 481
[30] Там же с.489
[31] Там же с. 530
[32] Там же с. 535
[33] Там же с. 584
[34] Там же с. 604
[35] Там же с.606