Всемирный русский народный собор обсуждает параметры российской идентичности. Эксперты собора, собравшись недавно в Российском православном университете на круглый стол «Российская идентичность в XXI веке: ценности и смыслы гражданско-патриотического воспитания», пришли к выводу, что российская идентичность должна опираться, прежде всего, на осознание принадлежности к России. Ценностным фундаментом российской идентичности должны стать нравственные идеалы Православия и традиционных религий России, восходящих к библейскому Декалогу (религии, ориентированные на соблюдение десяти заповедей).
Понятия «российская идентичность», «российская нация», «российская культура» появились в обороте экспертного сообщества совсем недавно. Хотя ортодоксальными, коренными и признанными в обществе и исторической науке являются такие словосочетания, как «русский народ», «русская культура», «русский образ»… Отличие этих категорий от «российских» не только в разном звучании. А, в первую очередь, в том, что русский — суть — православный и ни какой иной. Русский человек в отличие от космополитского «россиянина» — это православный, живущий в традициях русской культуры и говорящий на русском языке. А россиянин — тот, кто всего лишь чувствует свою принадлежность к России, проживает на территории России. Россиянином может быть, например, узбек, исповедующий ислам, живущий в соответствии с традициями своего народа, но при этом ощущающий свою принадлежность к России, потому что пребывает долгое время в нашей стране и немного говорит по-русски.
Сегодня на уровне лиц, разрабатывающих и реализующих сценарии развития нашей страны, активно конструируется и внедряется проект формирования гражданина России с новой идентичностью — российской. Это проект, по сути, такой же каким был вариант с созданием особой нации под названием «советский народ». Есть еще похожий конструкт — «американский народ». Эти модели построены на идее «плавильного котла», где люди, проживающие на одной территории, могут не иметь никаких общих национальных начал, не иметь государствообразующей религии, такой как, например, Православие в исторической России или Ислам в Иране, но при этом обладать внешними признаками государства — Конституция, государственный аппарат, суды, армия и т.д. Классические примеры — СССР и США. Это искусственные модели, ориентированные на выполнение крупных экономических задач.
«Российская нация», которая придумана несколькими экспертами, такими как либеральный академик Тишков и политик Зорин, в 2013 году была «узаконена» в документе под названием Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года и Федеральная целевая программа «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014 — 2020 годы)».
Правовое закрепление понятия «российская нация» подтверждает попытку использования в национальной политике России советского опыта. Тогда была предложена «мультикультурная» категория «советский народ» — искусственно разработанный социокультурный конструкт. Национальная политика в тот период осуществлялась с акцентом на поддержке национальных меньшинств, проживавших на территории СССР. Одним из советских «достижений», сохранившихся сегодня, стало административно-территориальное деление страны по национальному признаку и образование национальных автономий. Например, на Кавказе, вместо существовавшей в Российской империи единой Терской области, множество кавказских этносов получили свои административно-территориальные автономии.
Главной особенностью национальной политики в СССР был отказ от признания русских государствообразующей этнической группой. Та же «традиция» сохраняется сегодня. Русские, которые составляют около 80% всего населения России, не фиксируются в правовом плане, как этнокультурное государствообразующее большинство.
Сегодня, также как и в СССР, русские являются непредставленным народом России. Во внутриполитическом плане отсутствует механизм выявления интересов русских. Русские, исторически являясь скрепляющим социокультурным ядром, теряют свою идентичность, слабеют в духовном и материальном отношениях. Размывание русского ядра ведет к исчезновению стержневого большинства и лишь стимулирует атомизацию, социокультурное разложение российского общества.
Странно, что Всемирный русский народный собор не высказывает опасения по поводу размывания русской идентичности и предлагает совершенно новую по форме, но уже испытанную по содержанию в советском прошлом российскую идентичность.
При отсутствии в государственной политике акцента на положении русских, на состоянии их идентичности, как скрепляющего государствообразующего ядра, будет лишь рост этнической напряженности, рост ксенофобии в обществе.
Советская национальная стратегия и ее современное воплощение, по своей сути, имеют много общего с внедренной и уже провалившейся на Западе политикой мультикультурализма. Общий принцип — отказ от признания исторически сформировавшегося духовно-культурного стержня того или иного государства в пользу «этнокультурного коктейля».
Зарубежный «мультикультурный» опыт демонстрирует, что на фоне декларируемого стремления к сохранению единства в многообразии происходит ущемление прав представителей одних этнокультурных групп в пользу других. Страны Европы сейчас испытывают это в полной мере. Развлечения мигрантов в Кельне – это мелочи по сравнению с полной заменой христианской идентичности Европы на новую – мультикультурную, правда, в последнее время все больше ориентированную на законы шариата.
Сегодняшние проекты по созданию «российской идентичности» и «российской нации» вполне сочетаются с активной миграционной политикой, направленной на попытку «компенсировать мигрантами демографические потери коренного населения страны». Правда, возникают сомнения, как можно компенсировать демографические потери русского народа чужеродными демографическими ресурсами. Как тысяча таджиков-мигрантов компенсируют тысячу исчезнувших русских. Никак не компенсируют – они попросту заменят и обретут новую идентичность – российскую. Этому подчинена правовая база государственного регулирования миграции и, в первую очередь, Концепция государственной миграционной политики на период до 2025 года. Концепция практически не отражает качественную сторону миграционных процессов, которая сегодня имеет в основном отрицательные характеристики. Во внимание принимается преимущественно количественная сторона вопроса. Подчеркивается, что «за последние два десятилетия миграционный прирост в значительной степени компенсировал более половины естественной убыли населения», а «переселение мигрантов на постоянное место жительства в Российскую Федерацию становится одним из источников увеличения численности населения страны в целом и ее регионов».
Необходимость стимулирования иностранной миграции, направленная на «компенсацию» наших демографических потерь, аргументируется в конечном итоге потребностями экономики. Такой подход, конечно, не требует рассматривать в полном объеме возможный социокультурный эффект усиления иммиграционных процессов. Откровенно игнорируется наблюдающийся сегодня разрыв социокультурной ткани России и размывание культурной идентичности русского народа.
Происходит не «демографическая компенсация», а, по сути, «замена населения России», не укрепление русского народа и русской идентичности, а придумывание искусственной «российской нации» и «российской идентичности».
В правительстве взят активный курс на скорейшую адаптацию мигрантов.
Среди аналитиков высказываются мнения, что именно мигранты должны стать социальной основой искусственного конструкта «российская нация». Мигранты – дешевая и массовая рабочая сила. В России под давлением «либерально-экономического лобби» создаются условия для формирования нового общества, основанного на идеях мультикультурализма и подчиненного в первую очередь экономическим целям.
Правда, попытки формировать мультикультурную среду с российской идентичностью пока проваливаются. Об этом свидетельствуют участившиеся межнациональные конфликты. И то, что в подавляющем большинстве мигранты не признают русскую культуру, отказываются изучать русский язык.
Основным критическим моментом сегодняшней государственной политики в России является отсутствие идеологического стержня, имеющего многовековые истоки и приоритеты. Предложения Всемирного русского народного собора по формированию «российской идентичности» — подтверждение того, что пока на государственном уровне мы так и не осознали, что национальной идеей России является Православие, а государствообразующим народом – русские. Под сенью Православия в России прекрасно жили все иные конфессии. А вокруг русского государствообразующего ядра сплачивались все народы и этносы Православной империи.
Романов Игорь Анатольевич,
руководитель «Берег России»,
доктор социологических наук