Владыка рассказал о своем детстве и отрочестве, о приходе ко Христу.

«Интересно рассказать, как я познакомился со Христом. Хоть нечасто, но мама с нами беседовала, замечая, что я задаю философские и мировоззренческие вопросы, в отличие от братьев. Например, есть ли жизнь на луне и т.д. Она нам рассказала о Христе. И мне так понравился Христос – добрый, хороший, совершающий чудеса и любящий людей! Мама сказала, что Его убили враги, распяв на Кресте. И всё, больше она ничего не сказала. После рассказа матери я долгое время печалился. Но потом однажды мама вновь с нами завела беседу о Христе. И я ей задал вопрос: «Так что же, Его убили?» Да нет, ответила она, Он воскрес и вечно живет. И тогда в моей душе наступила неземная радость. Я говорю о том, что испытал. Мне было в то время 4, 5 или 6 лет», — вспоминает архипастырь.

«Но настала пора поступать в школу, — продолжает он. — Перед этим меня вместе с братом Василием крестили. Он на полтора года старше меня. Мы сознательно подошли к купели. И это было, как помню теперь, замечательно, что мы крестились в осознанном возрасте. Нас крестили в единственном храме Владивостока – в Свято-Никольском соборе на Первой речке. Он до сих пор сохранился. И, конечно, с этого времени под влиянием верующей мамы и бабушки, которая жила не с нами, но приезжала, появился страх Божий. Тогда я уже не мог делать то, что творил раньше вместе с ребятишками. Во мне возник страх Божий, подсказывавший мне, что можно, а что нельзя делать».

Затем владыка поступил в Московскую духовную семинарию: «Когда я приехал в Москву, то много наслушался гневных речей, чинили мне различные препятствия, чтобы я не успел на сдачу экзамена. А если не успеешь, то всё. Список поступающих в Московскую духовную семинарию отдавали на проверку в КГБ. У меня вроде было ничего».

Окончив семинарию, владыка поступает в академию, после окончания которой остается на преподавательской должности: «Я закончил семинарию и сразу поступил в академию, ибо у меня была жажда знаний. На первый курс приняли 40 человек, которых потом немного разрядили. Я шел с мыслью быть священником, а в уставе семинарии сказано, что она воспитывает будущих священнослужителей. Но мне нужно было решить вопрос всех семинаристов: монастырь или женитьба? А тут окошко возникает в виде учебы в академии. Но я продолжил учиться именно ради знаний, а не для того, что отложить для себя решения извечного вопроса семинаристов».

«Я окормлялся у отца Кирилла (Павлова). Я не сразу стал его духовным чадом, он присматривался какое-то время ко мне. Но исповедовался все время у него», — вспоминает владыка. Отвечая на вопрос, сержант Павлов и схиархимандрит Кирилл – одно и то же лицо, владыка сказал: «Скорее всего, это так. Некоторые близкие к отцу Кириллу об этом знают. Но он не говорил об этом, хотя я ему два раза задавал этот вопрос. Он улыбался и говорил: «Да нет, это другой». Видимо, он не хотел об этом говорить. Некоторые желали, чтобы он открылся, и тогда можно было бы признать его. Однако он старался не создавать вокруг себя ореола, постоянно отрицая, что он тот самый Павлов. А так он действительно защищал Сталинград, несмотря на то, что был худенький, носил переносной пулемет, потом его взяли в разведку. Иногда он о себе рассказывал. Но отрицал, что является тем Павловым, который защищал тот жилой дом».

По словам владыки, Россия не оскудела старцами: «Я думаю, что и сейчас есть настоящие старцы, добрые и хорошие подвижники. Например, отец Рафаил (Карелин). У меня есть его работы. Он говорит на современном языке. В советские времена в семинарии и академии еще читали книги 18 и 19 вв., а современные богословы были только за границей. И если мы доставали эти раритетные зарубежные богословские издания, то нужно было прочитать за одну ночь и отдать. Архимандрит Рафаил (Карелин) является очень эрудированным человеком, весь пропитанным святоотеческой мыслью».

Владыка оказался популярным лектором в МДА: «Меня вызвал ректор отец Александр (Тимофеев), с которым я проучился всю семинарию, и говорит: «Надо «Библейскую историю» показывать с диапозитивами». «Да не охота с картинками проводить лекции», — возразил я. «Нет, надо», — категорично ответил ректор. И тогда я решил включить еще музыкальное сопровождение. Я стал режиссером и сделал три-четыре фильма «По библейским местам Палестины», «Творение Богом мира», «Похвала Божией Матери» и еще что-то. Я повсюду искал диапозитивы, перерыл всю библиотеку. А теперь столько красивых изображений. Чтобы на экране не было пробела, я наклеивал картинки. Люди стали приходить на мои лекции. Зал на шестьсот человек полностью заполнялся. Как-то мне сказали, что даже специально прилетели из Орла на лекцию. Хотя, какой я режиссер! Но хотел донести Слово до студентов. После всенощной в Троице-Сергиевой лавре все шли на мою лекцию. Боже мой! Ректор испугался и прибежал ко мне пораженный».

Монашество архипастырь принял в 1988 году: «Я не отрицал монашества, но в то же время я колебался: жениться или нет? Но успокаивал себя познанием богословских истин. Иногда я поглядывал на кого-то, ведь у нас в Московской Духовной академии собиралась на акафист вся Москва. И в то же время я сердцем часто был с монастырем. Был между миром и монастырем. Почему я не принял рано монашество? А потому что мне дали возможность учиться в академии, а затем в ней преподавать.

Перед тем как принять монашество в 1988 году, я приехал на Святую землю. С 1985 года началась перестройка, как раз в том году прилетела комета Галлея. А ведь интересно, что она прилетала через поколение. В 1911 году, а затем в 1985 году. С ней связано очень много. Это не наша христианская точка зрения, но, тем не менее, Карл V в неё стрелял, потому что она приносит бедствия. В 1917 году нагрянула революция, как и в 1991 году. Я не астролог и не хочу им быть, хотя Господь действует и через астрологов».

В 1992 году владыка избирается епископом и назначается на Владивостокскую кафедру, где пребывает и поныне: «Далее меня вызывали на заседание Синода. Пока я сидел в приемной просил входящих и выходящих с заседания проголосовать против меня, чтобы я остался в академии. Но они шли и все рассказывали, что я их подговаривал, а потом, когда я зашел, то меня посадили на место уехавшего владыки Филарета. Я попросил Святейшего Патриарха: «Если возможно, то оставьте меня при академии». Предстоятель заметил: «Магадан тоже неплохо». На что я ответил: «Если на то есть воля Божия, то назовите меня как угодно и отправьте куда угодно». А архиепископ Кирилл (Гундяев), нынешний Святейший Патриарх, говорит мне: «Ничего, и профессора могут быть епископами». На заседании был еще митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир, который сидел неподалеку от меня и сказал: «Да, Ваше Святейшество, вы это очень хорошо посылаете туда, где родились». Я набрался смелости и выпалил: «Если посылать всех туда, где кто родился, то в Москве никого не будет». Все переглянулись. Мне уже нечего было терять. Но я повторил Патриарху, что если в этом есть воля Божия, то я готов. А то ведь если по своеволию останешься в академии, то потом будешь грызть локти. Это было в 1992 году. В итоге меня назначали во Владивосток, но отправился я не сразу. Сначала принял монашество, а затем ездил служить со Святейшим Патриархом. И 21 октября 1992 года я прибыл во Владивосток. Прошло уже 24 года».

«Быть может, другой митрополит на моем месте сделал бы больше. Я трудился, как мог и сколько мог, испрашивая у Господа силы. Приморье было бездуховным. Белое движение здесь продержалось до 1922 года. Когда красные сюда пришли, то всё уничтожали. Почти не осталось храмов и чувствовалось особое давление атеизма. До меня старался что-то сделать владыка Николай. Когда я приехал, то было всего лишь 8 приходов и два канонических храма», — вспоминает архипастырь.

Владыка высказал свое мнение о значении Дальнего Востока: «Дальний Восток связан с Россией. И не должно быть никаких сепаратистских мыслей. Россия едина, ее созидали с купели Днепра». «Не должно быть никакого разговора о сепаратизме, — считает архипастырь. — Эти ветры навеяны от тех, кто не любит Россию. Повсюду строились не только остроги, но и храмы. У меня на столе стоит статуэтка, на который изображен устремленный граф Муравьев-Амурский, которого благословляет митрополит Иннокентий. Без одного выстрела он со своими помощниками приобретает всю левобережную Амурскую землю. Эта статуэтка — символ единства светской и духовной власти. Во Владивостоке покоятся мощи генерала Муравьева-Амурского. Слава и честь всем нашим царям за расширение Руси до 1/6 части света без войн и принуждений. Сейчас страшно и печально, что Киевская Русь, Украина, начинает отходить от России. Так не должно быть. Я полагаю, что это временное явление. И Русь останется Русью. Но скрепляющей силой нашей страны является Православная вера».

Отвечая на вопрос, есть ли у России потенциал для приобщения к православной вере народов Китая и Кореи, владыка сказал: «Потенциал может быть. Прежде всего, мы должны просвещать свой народ, прошедший через безбожие и атеистическую пропаганду. Наш народ – духовно больной. Наш народ должен просвещаться Христовой верой и, конечно же, мы призваны общаться с нашими азиатскими соседями в мире и любви, показывать свое христианство, но не языком и словами, а делами. В древние времена языческие народы говорили: Посмотрите, как живут христиане, как они любят друг друга. Нужно слово, облаченное благодатью Духа Святого, и пример. Когда протоиерей Иоанн Восторгов прибыл на Дальний Восток, то тоже об этом говорил. С чем мы пришли на берега Тихого океана? Если мы выставим свое грозное оружие против наших ближних, тогда они нам не менее сурово ответят. А если мы придем с Крестом и Евангелием, то приобретем братьев. Есть ли у нас потенциал покаяться и выйти из трущоб коммунизма и демократии, выйти на дорогу, которую указал великий князь Владимир Красное Солнышко? Русь благословлена Богом. О России есть замысел Божий. Не нужно быть крайним националистом и кричать, что русский — самый лучший народ. Нет! Всех любит Господь и обо всех печется – о французах, англичанах и американцах. Но у Бога есть особый замысел Божий о России – хранение веры православной».

Высказался владыка и на монархическую тему: «Казалось бы, надо подражать Государю Александру III, ведь это Царь царей. Император Николай II, несомненно, страдалец и страстотерпец. Когда взглянешь на Царскую Семью, то не понимаешь, как на нее могли поднять убийственное оружие. Уму непостижимо. Конечно, Царь – святой. У всех бывают ошибки. И разбойник вошел в рай – «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк.23.39:43). Было много критиков, когда мы решали вопрос о канонизации. Кто-то возмущался: как курящего Царя можно поместить на икону? Нет, друзья мои! Мы чтим Царя за его веру, исповедь, чувства к России и жертвенность. Конечно, кто-то из искренних почитателей Государя впадает в крайности, например, я не пойму, как царя можно называть искупителем? Богословы могут об этом подискутировать. В каком-то смысле и Александр Македонский является искупителем целого отряда. Это жертва, которая отчасти является искуплением, но у нас один Искупитель – Христос! Да, Император Николай II святой. Мы это поймем только тогда, когда искренне покаемся. Мы живем еще советскими штампами и комплексами Гражданской войны. Я некоторым говорил: Вы можете обнять офицера Белой армии и простить друг друга? Это очень сложно. Гражданская война плотно застряла в наших сердцах, из чего вытекает непочитание Царской Семьи. Внутри человека есть разделение. Не надо выпукло демонстрировать раскол, но потихонечку с Божией помощью кто-то покается».

Отвечая на вопрос, а сохраняется ли монархическая идея в сердцах русского народа, владыка заявил, что «возврат к монархизму – это прекрасно». «Да и теперь в случае войны возвращается вертикаль власти, но может возникнуть деспотизм, а при православной демократии царь  является отцом, который заботится о России. Монархия должна быть, но при покаянии и желании народа. Как раньше крестьяне говорили: «Наш Царь-батюшка нас любит». А если мы ныне помажем царя, то его вновь свергнут с престола и расстреляют», — отмечает архипастырь.

«Если русский народ будет достоин, то настанет монархия», — уверен владыка.

Беседу вел главный редактор «Русской народной линии»

Анатолий Дмитриевич Степанов

РНЛ