Статья постоянного автора интернет-газеты «Столетие» Дмитрия Мельникова написана более пяти лет назад. Тогда Приморье «прославилось» митингом против повышения пошлин на иномарки, жестко разогнанным спецподразделением «ЗУБР», возникновением общественного движения «ТИГР», сайт которых был зарегистрирован в США, и «приморскими партизанами» — молодыми уголовниками, «на идейной основе» убивавшими жителей Приморья.
Сегодня строки, которые были написаны «еще тогда», не потеряли своей актуальности. Напротив, свидетельств тому, что автор был прав, все больше. Сейчас даже местные газеты признают, что в Приморье уже выросла новая категория «бизнесменов», желающих блокировать в крае «влияние Москвы». Эти бизнесмены сейчас рвутся в региональные органы власти, в частности, намерены активно выставлять свои кандидатуры на предстоящих выборах в Законодательное собрание Приморья. И подобные тенденции охватывают не только Приморский край. Сейчас слегка прикрытый сепаратизм набирает обороты по всему Дальнему Востоку.
Одним из разумных движений федеральной власти может стать кардинальный пересмотр существующей схемы административно-территориального деления Дальневосточного федерального округа. Необходимо разорвать сложившиеся коррупционные связи в округе, упразднив действующие границы дальневосточных субъектов РФ, и перенести центр ДВ из Хабаровска в Якутск или в новый город, расположенный поблизости.
Берег России
А не отдать ли нам Дальний Восток?
Соседние с нашим Дальним Востоком страны вынашивают планы по его постепенному поглощению – и это ни для кого не секрет. Но куда неприятнее знать, что среди сторонников ухода Дальнего Востока и Приморья в «автономное плавание» — есть и сами россияне.
В Пекине говорят — хотя пока и неофициально — что Россия–де несправедливо в середине позапрошлого столетия аннексировала эти земли, и поэтому Китай, рано или поздно, их вернет.
Не отстают и южнокорейцы, которые уже создали общественную организацию, поставившую целью возврат «несправедливо захваченных Китаем и Россией земель». Добровольные пожертвования в этот фонд уже внесли около 10 миллионов человек – пятая часть населения Южной Кореи, нашего «стратегического партнера»…
И в девяностые, и сегодня на Дальнем Востоке неизменно находятся люди, которые ратуют за отделение своего региона от «остальной России». И подобные идеи находят свою аудиторию среди дальневосточников, искренне считающих, что и во времена Советского Союза, и сейчас их незаслуженно обделяют. Они настаивают на необходимости самостоятельно решать свои проблемы и сотрудничать с Центром лишь в таких сферах, где очевидна взаимная выгода. В качестве обоснования своей позиции эта публика приводит следующие «аргументы»: в девяностые годы государство напрочь забыло о существовании Дальнего Востока. В какой-то мере они правы, хотя тогда каждый регион выживал, как мог. Положение на Дальнем Востоке отличалось не в лучшую сторону — в памяти у многих его жителей уличный холод в квартирах, насквозь промерзшие и лопнувшие трубы. Играли свою роль ограниченность трудовых ресурсов, запущенные энергетические проблемы, наложившиеся на неблагоприятные природно-климатические условия, и предельно запущенное сельское хозяйство. Сейчас положение намного улучшилось, особенно, что касается крупных городов региона.
Но общественное мнение штука упрямая. Сложился образ дальневосточника: мужественного, решительного, рискового, сильного духовно и физически человека, которому все эти черты передали предки, преодолевавшие такие тяготы и лишения в борьбе с природой и азиатами, что жителям центральной части России и не снилось. Вот, мол, и в девяностые дальневосточники почувствовали свою особенность – они сумели выстоять в таких условиях, в которых не выжил бы ни один «западник».
Звучат и более утонченные высказывания: дальневосточникам чужды классические поэтические образы России, белоствольные березки в бескрайних полях, воспетых Есениным. Им ближе покрытые туманом сопки и море…
В девяностые в Приморье сложился широкий круг местных воротил, прибравших к своим рукам промысел морских биоресурсов, торговлю древесиной и полезными ископаемыми, ввоз иномарок – то есть захватившими контроль над всеми важнейшими отраслями экономики края.
Все живущие благодаря подобному бизнесу люди считают, что они всего добиваются сами и государству, России — «Западу», как иногда говорят на Дальнем Востоке — ничем не обязаны. И когда государство, пытаясь запретить ввоз праворульных иномарок, навести порядок в добыче крабов и вылове рыбы, поставило их «бизнес» под угрозу, это вызвало болезненную реакцию. Мало того, что, мол, не видим от лежащей за тридевять земель Москвы — воплощенной то в образе Бориса Ельцина, то Владимира Путина, то Дмитрия Медведева — ничего хорошего, так она еще и «нажитое непосильным трудом» пытается реквизировать! Впрочем, сегодня в оборот запущен неубиенный аргумент в пользу самостоятельности Дальнего Востока: высокая коррумпированность местного чиновничества. Раздаются стенания: «Надоели эти взяточники! Когда же придут китайцы, там за взятки расстреливают».
Ситуацию усугубляет и миграция населения из дальневосточных регионов в европейскую часть нашей страны. В девяностые, когда положение на краю земли российской было нелегким, в западном направлении выехали многие, кто не имел достаточно прочных корней. Это, прежде всего, те, кто прибыл туда в советское время, по распределению, или на ударные стройки. Основная масса оставшихся – люди живущие на Дальнем Востоке уже не одно поколение.
Протяженная граница с Китаем, «шаговая доступность» экономической сверхдержавы Японии и быстроразвивающейся Южной Кореи — в противовес удаленности от густонаселенных и экономически развитых западных регионов нашей страны — стали решающими в переориентации Дальнего Востока на налаживание связей с этими государствами. Регион в этом преуспел, сегодня эти отношения материализованы в виде развитой торговли и прямых иностранных инвестиций, по удельным объемам которых Дальний Восток намного превосходит большинство центральных областей.
Все это и стало поводом для «бизнесменов» в очередной раз реанимировать идею создания «независимого Дальнего Востока».
Компанию им составили местные политики, которые решили, что при благоприятном в их понимании исходе дел они смогут значительно повысить свой статус, враз став из местечковых глашатаев полновластными столичными воротилами. Получили распространение подобные идеи и среди части интеллигенции. Например, один из руководителей Дальневосточного государственного университета недавно публично отметился, заявив о необходимости решения проблемы Курил в пользу Японии. Судя по всему, этот чиновник далеко не одинок в своих взглядах среди коллег по ДВГУ. Не так давно в Приморье вышла книга молодой писательницы, где она, смакуя детали, описывает процесс выхода своей малой родины из состава нашего, пока общего государства…
Да, соседние страны имеют неплохие шансы взращивать влюбленную в себя рать также и за счет того, что вузы Дальнего Востока ежегодно выпускают огромное количество людей, специализирующихся на восточных языках, довольно значительная часть из них потом живет на заграничные гранты.
Для того, чтобы обосновать свои взгляды, отдельно взятые интеллектуалы занялись поисками «исторических корней». Таковые легко были найдены в виде Дальневосточной республики, существовавшей в Приморье в 1920-1922 годах. Не нужно быть большим специалистом в истории, чтобы понять: это государственное образование было лишь буферной зоной, подконтрольной проводившей тогда экспансионистскую политику Японии.
Впрочем, всех переплюнули граждане, которые на просторных территориях Дальнего Востока вознамерились создать новое государство за счет пробуждения самосознания людей с украинскими корнями.
Эти деятели объявляют Дальний Восток «украинскими историческими землями» на том лишь основании, что в конце девятнадцатого–начале двадцатого века больше половины всех переселенцев на Дальний Восток составляли именно украинцы. Отчасти это верно: язык жителей в некоторых населенных пунктах на Дальнем Востоке в начале XX века ничем не отличался от языка жителей малороссийских городов Украины. Вот и сейчас в этом регионе большое количество людей, носящих украинские фамилии. В годы гражданской войны на части Дальнего Востока действовали украиноязычные повстанцы, выступавшие за создание независимого государства под названием Зэлэний кут – «Зеленый угол». Однако дальневосточные украинцы так и не смогли договориться с Киевом насчет того, кто кого должен поддерживать войсками, Кут – Незалежную, или наоборот. После гражданской существовали хорошо проработанные планы создания украинского автономного района в Хасанском районе. Где даже преподавание в школах велось на «мове» так, что некоторые корейцы, там выросшие, прекрасно владели украинским. Сторонники возрождения идеи «Зеленого угла» есть и сейчас, она находит питательную среду для роста в умах потомков тех переселенцев с Украины, которые, хоть и говорят по-русски, называют русских «москалями».
Впрочем, полагать, что вышедшая из состава России «Дальневосточная республика» могла бы стать суверенным и равноправным партнером Японии, Китая или Кореи, по меньшей мере, наивно. «Тигры» азиатско-тихоокеанского региона, как впрочем, и все другие, не нуждаются ни в слабых партнерах, ни, тем более, в невесть откуда взявшихся конкурентах, им нужны лишь сырьевые колонии и новые территории.
Так что гипотетическое обретение самостоятельности обернется для Дальнего Востока однозначно катастрофой. Оно приведет его к глубочайшему финансовому — помноженному на топливный и сырьевой — кризису в сочетании с тотальной анархией.
Все это быстро трансформируется в жесточайшую «битву без правил» за элементарное выживание, «войну всех против всех». Представления о возможной благосклонности восточных соседей к «отделенцам» зиждутся на узком личном опыте общения последних в своем нынешнем статусе с представителями этих государств. Но ведь любой человек, мало-мальски общавшийся с китайцами, корейцами или японцами, хорошо знает: представители этих народов в амплуа начальника ведут себя намного высокомернее, нежели в роли товарища или знакомого. Понимающие эти нюансы сторонники отделения говорят о том, что неплохо бы договориться с Вашингтоном. По их мысли, создание на Дальнем Востоке собственного надежного форпоста с целью сдерживания Китая американцам абсолютно необходимо. Свою самостоятельность «отделенцы» надеются обеспечить за счет раздачи концессий на разработку полезных ископаемых и добычу морских биоресурсов. Ссылки на то, что американцы уже хозяйничали в Приморье в гражданскую войну и проявили себя далеко не с лучшей стороны, на них не действуют. Итак, среди «отделенцев» — разброд и шатания, одни рассматривают в качестве «крыши» Китай, другие – Японию или США. Не хотят видеть в роли своего возможного покровителя лишь Сеул, хорошо понимая: в этом случае корейцы будут проявлять заботу лишь о своих соплеменниках, которые прибыли в Приморье в последние 20 лет.
Вряд ли можно утверждать, что все эти «отделенческие настроения» — результат деятельности иностранных спецслужб. Скорее, наоборот, спецслужбы никогда не станут действовать, не имея надежды на успех. То есть, лишь при наличии подобных «веяний» в игру вступают «рыцари плаща и кинжала». И сами по себе эти настроения не исчезнут. Очевидно, руководство страны отдает себе отчет в том, что ростки дальневосточного сепаратизма со временем могут пойти в неконтролируемый рост. Особенно — в случае поддержки извне. В Москве, хочется верить, понимают: сторонники отделения — это не одни лишь убогие «бизнесмены», которые занимаются перебиванием номеров двигателей на ввезенных окольными путями японских праворульных автомобилях. Поэтому одной из попыток решить проблему стала программа по переселению выходцев из СНГ, принадлежащих к русской культуре, на Дальний Восток. Начинание хорошее, но даже во многом идентичная программа советских времен, участникам которой предлагались более широкие льготы, пробуксовывала. Учитывая бедность нынешней российской деревни, а уж тем более в ее дальневосточном варианте, число участников данной программы сможет увеличиться лишь при условии предоставления более обширного пакета экономических благ. А пока мы слышим лишь возгласы националистов из ближнего зарубежья на тему о стараниях Москвы поселить своих соотечественников «на тигриных сопках».
Есть у нас политики и эксперты, считающие: проблему можно было бы решить радикальными средствами — переносом столицы на Дальний Восток, с тем, чтобы подобно Петру Первому, прорубившему окно в Европу, повернуться лицом к быстроразвивающейся теперь Азии.
Разговоры о необходимости «остоличивания» Новосибирска или какого-либо другого города региона ведутся уже давно, однако вряд ли они могут быть когда-либо реализованы. Наиболее реальными представляются планы по созданию на Дальнем Востоке крупного промышленного и финансового центра, что позволило бы не только подтянуть экономический уровень развития региона, но и в какой-то мере если не решить, то смягчить остроту проблемы депопуляции региона. Конечно, задача не из легких, но вполне выполнимая.
Дмитрий Мельников
24.05.2010