Интервью руководителя Дальневосточного центра РИСИ Игоря Романова корреспонденту РИА «Дейта» (Владивосток)
Количество мигрантов из постсоветских среднеазиатских республик, которые массово появились в Приморье в связи со стройками объектов саммита, вызывает тревогу населения края. Останутся ли они здесь после того, как стройки будут завершены или уедут? Чем они будут заниматься, если останутся? И вообще, не станет ли Приморье в ближайшем будущем «филиалом Средней Азии»? На эти и другие вопросы корреспонденту РИА «Дейта» ответил руководитель Дальневосточного центра Российского института стратегических исследований, доктор социологических наук Игорь Анатольевич Романов.
— Игорь Анатольевич, какова, на Ваш взгляд, ситуация с трудовыми мигрантами в Приморье на текущий день? Представляет ли количество мигрантов из Средней Азии какую-то угрозу для социально-экономической ситуации в крае или это все выдумки алармистов?
— Прежде всего я бы хотел сказать, что миграционная ситуация в Приморском крае во многом определяется вектором всей нашей миграционной политики. Сегодня очевидно, что мы идем по пути либерализации миграционных норм. Акцент в регулировании миграционных процессов делается на количественной стороне вопроса, тогда как качество миграционных потоков остается на втором плане.
Стремясь увеличить количество мигрантов, объясняя это необходимостью компенсировать убыль населения, мы готовы сегодня даже отменить квоты на трудовую миграцию из-за рубежа.
— А в чем конкретно опасность такого подхода?
— В том, что в страну сегодня массово и стихийно приезжают носители чужеродной культуры, движимые исключительно стремлением заработать здесь деньги. Европа уже столкнулась с подобной ситуацией. Там долгое время были увлечены политикой мультикультурализма. В результате в Германии канцлер Меркель открыто признала, что эта политика у них провалилась. Нам бы необходимо учесть немецкий опыт, однако в России до сих пор активно лоббируется мультикультурный подход.
— Давайте вернемся с федерального уровня на региональный. Что в сложившейся ситуации могут сделать краевые власти, чтобы если не парировать эту угрозу, то хотя бы уменьшить?
— Без системных изменений государственной политики в области миграции трудно что-то сделать на месте. Однако надо работать в плане укрепления своей родной культуры, не пытаясь превращать детей и молодежь в космополитов, не знающих и не уважающих своих корней. Может быть, нужно начать с восстановления того, что было заложено довольно мудрой политикой Российской Империи? Городу Уссурийску, находящемуся на пересечении нескольких трансграничных магистралей, давно надо вернуть настоящее название: «Никольск-Уссурийский». Ведь это все имеет огромное значение для нашего национального самосознания.
Мигранты потому и пугают нас, что они сплочены, знают и ценят свои традиции и свою веру. И мигранты никуда не денутся. Если говорить о гастарбайтерах из Средней Азии, то, конечно, большая их часть может быть отправлена обратно с территории края после завершения строек. Но в любом случае многие из них будут искать возможность остаться. А те, кто уедет, скорее всего, постараются вернуться, установив уже здесь связи со своими соотечественниками. Ведь они освоились, да и в крае существуют мощные национальные диаспоры, активно поддерживающие новичков.
Поэтому я полагаю, что с завершением строек саммита проблема притока иностранцев в Приморье не исчезнет.
— Чем же, все-таки, нежелательные мигранты столь нежелательны именно для Приморья? Есть ли какие-то местные аспекты этой проблемы, кроме общероссийских и общемировых?
В условиях нашей социальной ослабленности, фактически утраты своей социокультурной идентичности, мы – коренные дальневосточники, чьи предки осваивали эти земли, рискуем вообще оказаться здесь «на обочине жизни».
А ведь эти земли были освоены русским народом, носителем православной культуры, которую мы здесь сегодня меняем на что-то чуждое нам, на тот же американский образ жизни.
До революции у России была вполне определенная, и, надо сказать, очень успешная стратегия заселения Дальнего Востока. Транссиб в кратчайшие сроки проложили, чтобы заселить эти места. Люди приезжали не в одиночку, а по пятнадцать-двадцать семей. Отправлялись в дорогу с молебном, а когда добирались до места – первым делом ставили здесь церковь. И благодаря вере, государственной заботе и собственному труду наши предки постепенно укоренились здесь, говоря языком социологии, сформировали постоянное население.
Сегодня потомки этого населения вымываются, заменяются временщиками – мигрантами, которым совершенно безразлично, в каком состоянии будет эта земля, и кому она будет принадлежать – лишь бы деньги платили. Когда у человека смысл жизни сводится к деньгам, он порой и Родину готов продать.
Сегодня мы видим, что слабозаселенная и слаборазвитая окраина страны активно наполняется носителями иной культуры. Складывается впечатление, что здесь формируется некая интернациональная свободная зона. Приведет ли это к процветанию Дальнего Востока России? О примере Европы в этом отношении мы уже говорили.
— Кстати, сегодня краевые власти взяли курс на перенимание опыта Татарстана. Это российский регион c заметными тенденциями местного национализма…
— С большими тенденциями, я бы сказал.
— Как вы к этому относитесь?
— Мне непонятно и меня это настораживает.
— Чем?
— Непонятностью и настораживает. В чем необходимость перенимать опыт именно республики Татарстан? Ответ пока невнятный. …Продвинутые технологии в сфере социального управления? В Белгородской области, например, куда более продвинутые технологии, и регион занимает одно из первых мест в России по качеству жизни. В общем, пока многое непонятно.
— Может быть, Миклушевский хочет понять, как ему лучше управлять населением, которое принадлежит к исламской культуре?
— На самом деле, Ислам является одной из мировых религий и уважаемым религиозным течением в России. Я имею в виду истинный Ислам, а не различные экстремистские псевдоисламские учения. Но ведь известно, и не стоит вступать даже в полемику по этому вопросу, что государствообразующий народ в России – это русские, а государствообразующая религия – православие. И до попыток подвергать это каким-то сомнениям мы все – православные, мусульмане, иудеи, буддисты — жили очень дружно. Очевидные факты. И вдруг сегодня мы начинаем все ставить с ног на голову. Это может привести к серьезным противоречиям. Понимают ли это те, кто пытаются стимулировать подобную деятельность? Насколько адекватно оцениваются долгосрочные перспективы таких действий? Если речь идет о попытке таким образом уравновесить китайское влияние, так может быть, лучше это делать путем укрепления традиционной русской культуры, способствуя ее распространению и в Китае?
— Так вы считаете, что «желтая опасность» все-таки существует?
— Мы сами себе опасность, я бы так сказал. Известно, когда организм слабеет, он становится более уязвимым для внешних угроз, болезней, инфекций. Я не утверждаю, что Китай вынашивает какие-то экспансионистские планы в отношении наших восточных территорий. Мы сами не уделяем должного внимания развитию этих земель, не пытаемся их освоить, да и вообще забываем, кто мы, превращаясь в космополитов. Космополит – это, по сути никто, человек, не имеющий корней, своего национального достоинства. И в таком случае сюда рано или поздно могут прийти люди, уважающие свою культуру, свой народ и свою страну, те же китайцы, например.
Сегодня надо искать возможность не за счет иностранных мигрантов решать наши проблемы, а разрабатывать механизмы привлечения сюда высококвалифицированных специалистов из европейской части России, из среды наших соотечественников за рубежом. И вопрос не в количестве, а в качестве этих людей, мотивации их переселения. Землю нашим гражданам и соотечественникам здесь надо давать под конкретные проекты и помогать на государственном уровне эти проекты реализовывать. Тогда, может быть, и поедут сюда люди с психологией заботливого хозяина, а не временщика-наемника. И естественно, в первую очередь, местному населению нужно давать землю. А самое главное – нам здесь в таком плотном иностранном окружении в самих себе надо укреплять свою родную русскую культуру. И постараться сплотиться вокруг нашей Православной Церкви. Ведь благодаря Православию когда-то мы из разрозненных княжеств стали Россией и потом пришли сюда — к этому благодатному берегу Тихого океана.