Синее со слабой сиреневой акварелью небо. Но это всего лишь небольшое окно разбавленной синевы – тучи тяжелые почти фиолетовые загромоздили бездонное пространство. Слева они навалились на горы, на склонах которых ярко зеленеют кедры и елки. Горы невысокие, очертания их плавные, иногда выделяется какая-нибудь угловатая вершина. Сейчас с каждым майским днем они все сильнее отдают тусклой зеленью. В Приморье горы и сопки обязательно будут в любом пейзаже – рядом или на горизонте.
Справа уже открывается простор Амурского залива. Там светло. Залив расширяется и заполняет пространство.
Трасса поворачивает ближе к морю, очерчивая контур побережья. Промчались мимо ростральной колонны и давно построенной здесь «Заимки». Новая широкая дорога – с нее лучше видна морская гладь. Теперь уже море – это главное. Оно захватывает все. Виден другой берег залива – там тоже сопки. Одна вытянутая, мощная и пологая – напоминает вздымающуюся над водой спину кита. Другие повыше, острее и более устремленные к небу. Среди переливающегося серо-голубого пространства залива аккуратный остров, похожий на покрытый мхом большой валун — это «Коврижка». Зимой по льду туда можно уйти пешком и наловить наваги.
Пологий спуск и опять трасса идет вверх. Незаметно промчались несколько километров и теперь проезжаем «Зарю». Так, по названию швейной фабрики, называют одно из мест в начале Владивостока. Еще десять минут вдоль берега моря и — дома. В окно: раскрашенное майским небом море, корабль на рейде и отчетливо прорисованные сегодня сопки на горизонте.
Давно здесь не был – неделю. Слетал в Москву – там тесно. Здесь – океан. Прогуляться бы.
Автобус до бухты «Диомид» — это не мой. Холодно не по-майски. Ветер. Деревья еще без зелени. Цветы вишни и абрикосов напоминают, что май, но в остальном – апрель. А в Москве тепло, парки и скверы благоухают… и везде дома, дома – до горизонта.
Синий автобус без пассажиров задержался на светофоре. До «Маяка». Сажусь на затертое сиденье у окна. В руках свернутый черный зонт. Пасмурно. Ветреный вечер. По Океанскому проспекту, потом по Алеутской — мимо железнодорожного вокзала. Светятся витиеватые буквы «Владивосток» — здесь начинается Транссиб. Разбитый серый асфальт улицы Крыгина – это на мысе Эгершельда. Почти безлюдно. Серые обшарпанные здания. За ними — величественный пролив Босфор Восточный. Вдоль берега портовые сооружения. Пролив глубокий. Два корабля пришвартовались кормой к причалу у самого берега. С кораблей портовые краны сгружают разноцветные японские машины.
Автобус до маяка не доезжает. От конечной остановки нужно пройти еще с километр до Токаревской кошки – косы, уходящей в пролив. Почти на самом конце косы невысокий с выбеленными круглыми стенами маяк. Вода прозрачная и течение как на реке. Вынырнула чья-то черная голова — усатый морской котик внимательными влажными глазками пристально посмотрел на галечную косу.
Здесь сильный ветер. Обратно к остановке. Сквер, где будет поставлен памятник морякам-тихоокеанцам. Сейчас на месте будущего памятника огромный серый камень с черной мемориальной доской. Отсюда с утеса видны застраивающийся Русский остров, мыс Чуркина и оба моста: через пролив Босфор Восточный и бухту Золотой Рог. Внизу в долине океанского пролива большие сухогрузы зажгли желтые и зеленые огни. Корабли все еще отчетливо видны в темнеющих сумерках. Сегодня здесь много морских судов – чувствуется трансокеанская жизнь, международное движение.
Однако зябко стоять на ветру в начале нынешнего мая над проливом Босфор Восточный. Подошел автобус – пришлось пробежаться через сквер.
Унылое впечатление от редких прохожих раскрасили вошедшие у Морского университета курсанты в парадной форме и бескозырках. На Океанском в автобус неторопливо зашел черно-белый капитан второго ранга с золотыми звездами на погонах и фуражке, слегка сбившейся набок.
Водитель — лысоватый старик — разменивал мне тысячу, когда я собрался выходить на «Некрасовской». Он никак не мог сосчитать. Дал мне сдачу и попросил проверить. Вернул ему лишнюю пятидесятку.
— Спасибо, брат, — старик растрогался. Не из-за денег. Из-за того, что его не обманули.
На улице потеплело. Ветер стих. В воздухе запах моря. Стемнело. В окнах городских домов и на палубах кораблей горят огни.
В Москве тесно и душно. Здесь во Владивостоке просторно. Прохладно и свежий океанский воздух.
И.Р.
11.05.2012