Без голоса
Несколько дней социальные сети, эта наша виртуальная Агора, говорили только о террористической атаке на Париж. (Терминология меняется, сказать слово «теракты» уже слабовато, терминология делается все более военной). Но одна тенденция, отчетливо прослеживаемая в этом многоголосье, заслуживают сугубого внимания.
Движимые естественным чувством человеческого сострадания, многие блоггеры поставили на свои аватарки нынешний флаг Франции. Общепринятый современный способ выражения соболезнования или солидарности. Но далее в русскоязычном интернете началось следующее: тех, кто ставил флажки, принялись всерьез и гневно обвинять. На первый взгляд, у обвинителей были свои резоны. Пролила ли Франция хоть слезинку о Доме Профсоюзов, о бомбежках Донбасса, о недавней авиакатастрофе, которая, похоже, что явилась делом тех же самых рук? Есть ли французам дело до убитой в Славянске шестилетней Полины Сладкой? Нет? Ну бегите, ставьте свечки, кладите цветы, размещайте флажки, скорбите о тех, кому наплевать на наших убиенных! Да так им и надо, этим французам, за их равнодушие! Вслед за простым сетевым людом в подобном же ключе отписалось несколько профессиональных публицистов. Впрочем, говорить ли об их профессионализме – вопрос, что будет разбираться ниже.
Обойдемся здесь без рассуждений о том, что это вопиюще нехристианская позиция: жалею только тех, кто жалел меня. Отнюдь не все в нашем информационном пространстве христиане, да и христианина иной раз сложно сразу осудить за гнев. Здесь перед нами в полный рост встала совершенно иная и важнейшая для цивилизационного выживания проблема. Разобьем ее на две логических части: «Что происходит?» и «Кто виноват?»
Происходит следующее. Франция, Франция простых людей, сколь ни странно – не владеющих русским языком – не имеет ни малейшего представления о том, каково положение вещей в России и вокруг нее. Именно в последние полтора года ситуация сделалась катастрофической. Если территория Z, формально принадлежавшая небольшой стране X, перешла к большой стране Y, нет ничего легче, чем убедить живущего весьма далеко обывателя, что большие отобрали у маленьких, да еще и «красной угрозой» это присыпать для остроты. Если потом в стране Х пошли военные действия, опять же обывателю легко навязать объяснение – Y хотела и побольше отобрать, да встретила сопротивление. А если над территорией еще и необыкновенно «удачно» сбит опять же пассажирский борт… Кто (опять же напоминаю) без знания языка пойдет разбираться в том, что стране Х не привыкать даже и в мирное время лупить снарядами по чужим мирным рейсам?
Простая Франция ничего не знает о росте нацизма на Украине. Не знает, кто такой был Олесь Бузина. Не знает о Доме Профсоюзов. Когда, в сентябре, в Тулузе я рассказывала о поедании киевской элитой тортиков в виде «москальских младенцев», о Доме Профсоюзов и сэндвичах «сепаратист копченый» в ресторанных меню, о ликовании над «колорадскими шашлычками», о бомбежках Новороссии, на меня смотрели в шоковом изумлении.
Во дни, когда Москва несла цветы к посольству Франции, когда это посольство было буквально завалено цветами, по французским телеканалам не прошло ни единого сюжета о сочувствии Москвы. Мне надо здесь сообщать, чье сочувствие обильно транслировали – или это без того ясно?
Нет картинки – нет события. О тебе не сообщили, ты не убит.
При status quo странно не то, что широкие массы французов не знают о русских бедах, но то, что во Франции есть слои населения, действительно всячески России сочувствующие. Пророссийская позиция госпожи Ле Пен вызывает искреннюю признательность. Но это-то понятно, ведь Марина Ле Пен – эрудированный политик. Однако пророссийские настроения характерны и в среде правоконсервативной французской молодежи. Кто из нас знаком с творчеством группы «Les Brigandes» («Разбойницы»)? Кто из нас видел их прелестный клип «Не мешайте России жить»? Наивное и юное признание в любви, сделанное в момент возвращения Крыма, когда официальные французские СМИ захлебывались в припадках антироссийской истерии… А девочки – девочки пели.
Не по своей воле французские элиты дают СМИ команду на антироссийские установки. Нас пытаются разъединить перед лицом общеконтинентальной катастрофы. Сейчас есть некоторые слабые властные намеки на изменение курса. Что из этого выйдет – неведомо.
Итак, Франция не информирована о русских бедах. Как мы уже сказали, если СМИ самой страны поставлены на антироссийские позиции, работать на укрепление симпатий к России в других странах должно наше иновещание. Пропаганда, да. Если против России развязана информационная война, то Россия должна бороться против клеветы, казалось бы. Катастрофическое незнание французами действительной российской ситуации на настоящий момент – сертификат на профессиональную непригодность наших пропагандистов.
Может быть, сейчас что-то меняется к лучшему, в эти дни? Нам сообщают, что 10 ноября Дм. Киселев и М. Симоньян осчастливили нас известием о запуске гиперпроекта Sputnik, адресованного исключительно иностранной аудитории.
Умолчу уже о том, что для французского уха слово «спутник» звучит столь же замечательно, как для английского – некогда предложенный позывной «факел». Это так, штришок к качеству профессионализма. Может статься, впрочем, проект ориентирован исключительно на пенсионеров, которые помнят, как в 50-х гг. некое устройство полетело в космос. Тогда это было в самом деле столь большим событием, что и неблагозвучность названия иностранцы могли бы извинить. Но молодежь будет только хихикать.
Сообщается, что проект включит в себя «расформированную радиостанцию «Голос России»». Но нет, назовем вещи своими именами: «Голос России» не «расформировали», «Голос России» убили. За последние пару лет из 1280 сотрудников было уволено неправдоподобное количество специалистов высочайшего класса, блестящих профессионалов. Сколько человек осталось к тому моменту, когда станцию поглотил новый «мультимедийный бренд»? Цифра какая-то некруглая: 106. Да, сто шесть, пишу буквами. Сто шесть из тысячи двухсот восьмидесяти.
На их место пришли лучшие? По имеющимся у меня данным, глава французской редакции «Голоса России» не владеет французским языком. (Аналогичная ситуация с немецкой редакцией). Насколько мне известно, предполагается, что за границей работать на медиа-гиганта будут теперь не русские специалисты, а иностранцы. Каким образом высокое начальство сможет осуществлять контроль над этими новыми сотрудниками? Загадка.
Зная лично многих специалистов из прежнего «Голоса России», могу сказать, что он мог бы сделаться не менее популярен, чем радио «Свобода» в нашей среде в застойные годы. Французы устали от того, что собственное вещание боится говорить о христианских ценностях, критиковать деятельность лобби содомитов, ну, многое еще можно тут назвать, что пока вполне допустимо в России и вызвало бы несомненные одобрение и интерес во Франции.
Но этот шанс пропал. Улетел в космос на спутнике. Кому и зачем было все это нужно? Ответить на этот вопрос невозможно. Почти бессмысленно об этом и писать. Никто не услышит.
Моя знакомая давно живет во Франции. На днях она поведала царапнувший душу эпизод. «Сегодня траур, – написала она. – Все дети пойдут в черном. Мои с утра оделись в обычное. «Неужели вам не жалко французов?» – спрашиваю я. За всех ответила Наташа: «Очень жалко. Но мы должны суметь им объяснить, что люди погибают сейчас не только в Париже».
Я долго представляла себе, как эти храбрые фигурки твердым шагом идут в школу, решительные, ждущие возмущения и имеющие на него ответ. Может статься, что нескольким детям удастся сделать для России больше, чем медийному гиганту.
А пока что – мы читаем монологи невежественных кликуш: «Так французам и надо, они же не жалели нас!»
Чудинова Елена Петровна