Покров над тайгой

 Сегодняшний день как небесная мелодия. Покров Царицы Небесной перед самой серединой желто-синего октября. Синее небо и летнее солнце. Так только в наших чудесных широтах родного Приморья.

Литургия в Никольском храме Никольск-Уссурийского. Уссурийский край под Покровом Пресвятой Богородицы. Утро Покрова. Дорога к белокаменной Церкви в честь Святителя Николая. Солнце, и в самом деле, как апельсин — выплывает в розовых облаках уссурийской зари. Такого не видел Арсеньев, ведь он никогда не ходил на Литургию по этой дороге.

Звон переливный и бархатный как все это утро в синем, разбавленном розовым восходом, небе. Воздух удивительно теплый с запахом прозрачных луж и мокрых октябрьских листьев Уссурийска. Умытые влажные улицы пустынным воскресным утром отливают таежными красками.

Уссурийская тайга – поэзия, парящая в туманных распадках октября. За мелкими листьями красного клена оранжевый всполох – тигр ушел за поваленный кедр. Краски волнами набегают одна на другую – их всколыхнул колокольный звон над Никольском. Из октябрьского утреннего великолепия вырывается и летит в небесный Покров ярко-белый, с переливным золотом куполов, Храм, любимого русским сердцем Николы Угодника.

Россия, милая Россия – она бежит, бежит от Москвы от Ярославского вокзала по зеркальным рельсам Транссиба, перелетает Урал, набирает скорость и, распахивая уссурийскую тайгу, окунается в глубокий синий и соленый океан.

Акварельный край с запахом кедровых шишек. Да, это счастье – оказаться здесь в восточном углу Дома Пресвятой Богородицы под самым Ее Покровом. В октябре. Для Приморья – это почти в преддверии рая.

После Литургии несемся по асфальтовой трассе в тайгу – туда, где перекаты, кедры и желто-зеленый простор с красными брызгами маньчжурского клена.

От Никольского храма города Никольск-Уссурийского в солнечный День Покрова сквозь таежные веси к селу Николаевка. Матерь Божия с нами и Святой Никола Угодник. Да это ж его дорога! От Никольска до Николаевки.

Деревня приземистая с лавочками у калиток, круглыми поленницами и кедровыми склонами с двух сторон. Сладко-кислый запах дыма горящих кедровых дровишек – топится баня у белого оштукатуренного дома на краю деревни. Выпившие на радостях мужички и старый мотоцикл у обочины. Ярко-желтый мед в полуторалитровых бутылях на столике у дороги. Неспешно проехали по распадку, в котором отдыхает в воскресный полдень Николаевка. И дальше по укатанной гравийной трассе – Отрадное. Как тепло от этих названий! И воздух теплый в последних зеленых листьях и мелких цветах приморского октября.

Тайга за Отрадным. Ревет мутный после наводнения перекат. Поваленные стволы деревьев в воде. И думать не стоит, как перейти здесь, – глубоко. На той стороне — высокие в желтом сопки. Заставил вздрогнуть взлетевший совсем рядом крупный рябчик. Он тут же исчез, растворившись, среди таких же серых как он, стволов деревьев. Иду, перешагивая влажные, в тусклой зелени мха, валежины. Путаюсь в лианах лимонника. От горной реки тянет совсем осенней свежестью. Неповторимый запах тайги – так пахнет ледяной перекат, хвоя и кедровая смола, завядшие на ветвях и мокнущие в осенних протоках листья и синее октябрьское небо уссурийского края. Стою и смотрю на реку, отражающую в сильном течение стволы таежных деревьев, склоны желтых сопок и пуховые в синеве облака…

В десяти шагах затрещали ветки, зашумели кусты, послышались тяжелые шаги и… все стихло. Шум переката и шелест падающей листвы. И опять кто-то пошел вдоль протоки, ломая тонкие ветви. Слышно, то ли ворчание, то ли рычание крупного зверя. Перекрестился, отломил мощную рогатину от поваленной осины. Иду вверх по реке. Пока забирался сюда, перешел по стволу старого кедра над протокой. И теперь оказался на длинном острове, окруженном быстрой и глубокой водой. Упершись рогатиной в дно потока, прыгаю на противоположный берег. Удачно.

Неширокое поле, истоптанное кабанами и фазанами. На краю поэтически белые березы — совсем как в Подмосковье… Глухая уссурийская тайга, а ведь все равно — русская. И все здесь такое же родное и русское как в Подмосковье.

Трасса через высокий перевал уходит к поселку Многоудобное, потом в Штыково и еще немного – спускается к морскому заливу. Горы Пржевальского – через них по тайге и — море. Но нам обратно – к Николаевке и — в Никольск. Проехали Отрадное. За Николаевкой — Ивановку, из которой дорога идет на Арсеньев. Сегодня нам не надо в этот таежный городок. Минуя Осиновку и Михайловку, возвращаемся Уссурийск.

Свежо за окном старой праворульной «Тойоты». За рулем добродушный кореец. А, осень — совершенно русская. Просто пушкинская и левитановская. Хоть Левитан — еврей, но ведь русский. И этот замечательный кореец Виталий, приехавший из Узбекистана, – тоже совершенно русский. Хотя пока не совсем – еще не покрестился. Но вроде бы собирается в Никольский храм… И даже его белая «Тойота» обрусела на наших таежных дорогах.

Богатая Россия и глубокая. Кого хочешь, русским сделает. Потому что любит нас Царица Небесная. Бережет под Своим Покровом. И как чувствует это душа на русских дальневосточных просторах совершенно болдинской уссурийской осенью таежного октября…

И.Р.