Владимир Терехов, ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований
Визит канцлера Германии Ангелы Меркель в КНР, состоявшийся 30-31 августа 2012 г., вызвал самое пристальное внимание со стороны прессы и специалистов в области международных отношений. При том, что это уже вторая в текущем году её поездка в «Поднебесную» и шестая за всё время руководства германским правительством. Если в журналистских репортажах в первую очередь подчёркиваются масштабы нынешних торгово-экономических связей (впрочем, уже весьма впечатляющих), а также перспективы их расширения, то аналитики пытаются ответить на вопрос, что означает тенденция к укреплению германо-китайских отношений для состояния дел в Европе и АТР в более широком плане.
Обратив внимание на то, что в КНР прилетела «половина германского правительства» и значимые представители бизнеса страны, министр иностранных дел Гидо Вестервелле заявил: «Для нас Китай является одной из стран, формирующих повестку дня XXI века». Комментируя это высказывание, китайское Интернет-издание Global Times (являющееся филиалом официоза People’s Daily) отмечает возрастающую роль КНР «…в спасении еврозоны и, следовательно, лидирующих позиций Германии в Европе»1. Речь идёт о стремлении Меркель побудить Пекин к покупке долговых бумаг, которые выпускаются с целью оказания помощи «тонущим» экономикам некоторых европейских стран.
В свою очередь для Китая Европа в целом (и Германия, прежде всего) также приобретает возрастающее значение как в экономическом, так и политическом аспектах, о чём свидетельствуют участившиеся турне китайских лидеров по европейским странам. В КНР уже работают 7500 немецких предприятий, которые инвестировали в китайскую экономику $18,5 млрд. Кроме того, Германия продала Китаю технологий на сумму в 15 млрд. дол. Объём двусторонней торговли в 2011 г. достиг $169 млрд. и к 2015 г. планируется его повышение до $280 млрд.
Символом же успешности развития отношений КНР с Европой в целом стал завод в Тяньцзине, на котором производится сборка авиалайнеров А320 последней модификации компанииAirbus, входящей в трансъевропейский концерн EADS. Это первое предприятие, построенное при содействии Airbus за границей. 31 августа Меркель и премьер-министр КНР Вэнь Цзябао присутствовали в Тяньцзине на торжественной церемонии окончания сборки 100-го А320.
Представляется примечательной оценка перспектив компании на китайском рынке, сделанная президентом Airbus Фабрисом Бержье. Вопреки нередким в последнее время негативным прогнозам относительно будущего китайской экономики, Бержье выразил уверенность в том, что Китай выполнит свою программу обновления в 2030 г. парка авиалайнеров, и не менее половины (из общего количества в 4000 машин) поставит именно его компания2.
Выручка может достичь гигантской суммы под $100 млрд. Однако и упомянутый скептицизм, видимо, не лишён оснований, свидетельством чему явилось сокращение вдвое (со 100 до 50) количества А320 в очередном китайском заказе, заключённом в ходе двусторонних переговоров.
По-видимому, самый глубокий пока анализ возможных последствий визита Меркель в КНР (несомненно, одного из важнейших событий 2012 г.) был проведен директором программы геоэкономических и стратегических проблем Лондонского Международного института стратегических исследований Санжаем Бару. Весьма интересные соображения содержатся и в комментариях к статье этого индийского политолога3.
Как пишет Бару, в условиях растущих проблем в Европе «…Меркель предпринимает сейчас смелые политические инициативы внутри страны и за рубежом. Её поездка в Китай в действительности является попыткой утвердить своё лидерство во всей еврозоне… Теперь нет никаких сомнений в том, что Меркель хочет направить Германию на путь сохранения и Европейского союза, и еврозоны…Если она в этом преуспеет, то станет первым великим европейским лидером XXI века»4.
Однако, судя по одному из комментариев, перспектива «германизации» Европы «…не может быть принята европейскими народами, опасающимися за сохранение своей национальной идентичности и государственной независимости». Далее следуют совсем уже не политкорректные слова о том, что ЕС формировался не для того, чтобы под его «крышей» создавался очередной Reich; даже если он будет теперь базироваться на не вооружённой, а экономической мощи.
Подобные выражения можно было бы отнести к эмоциональной хрупкости их автора, если бы они не отражали в определённой степени тех различий во внешнеполитических приоритетах западных стран, которые стали проявляться в последнее время по разным поводам. Судя по всему, США в Ливии, скорее, отбывали повинность перед некоторыми из европейских союзников по НАТО (прежде всего, Францией и Великобританией). Сирия, тоже не герой нового американского внешнеполитического «романа». Поэтому Вашингтон (по крайней мере, пока) не проявляет в отношении этой страны ретивости того же Парижа.
Центр тяжести внешнеполитических проблем США формируется совсем в другой части света. Персидский залив — вот та восточная граница политических притязаний большинства европейцев, в то время как для США отсюда только начинается пространство их особых внешнеполитических интересов, охватывающее теперь пространство Тихого океана, Восточную, Центральную и Южную Азию.
В то же время (в свете всего приведенного выше), совершенно исключена перспектива участия Германии во вполне вероятном конфликте регионального (возможно, и глобального) масштаба в районе западного побережья Тихого океана. Его основными участниками (например, по формальному поводу обострения споров из-за почти необитаемых островов-скал) могут оказаться, с одной стороны, коалиция в составе США, Японии, ряда стран Юго-Восточной Азии, Австралии, и Китай – с другой.
По словам другого комментатора статьи Бару, из европейских стран лишь Великобритания обозначает в АТР свои союзнические обязательства перед США, участвуя в американской борьбе с Китаем за влияние на ситуацию в Мьянме. Последняя (наряду с Пакистаном и Казахстаном) приобретает всё большее значение в решении одной из ключевых стратегических проблем КНР, обусловленной контролем США (а также близкими к ним странами Юго-Восточной Азии) Малаккского пролива – самого уязвимого звена важнейшего для Китая морского трафика из Африки и зоны Персидского залива.
На меридиане, проходящем через Персидский залив, будут постепенно расходиться внешнеполитические «пути-дороги» США и большинства европейских стран. Поэтому недавние декларации о «глобальности» НАТО не стоят бумаги, на которой они написаны.
Следует отметить, что основные региональные оппоненты КНР, т.е. США и Япония, имеют не менее обширные связи с КНР в сфере экономики, чем у Европы в целом и Германии, в частности. Однако в отношениях с Китаем у США и Японии есть то, чего нет (и не будет) в германо-китайских отношениях, а именно: растущее политико-стратегическое соперничество, которое начинает перевешивать действенность позитивного фактора экономической взаимозависимости Вашингтона и Токио с Пекином.
Визит Меркель пришёлся как раз на период очередного обострения японо-китайских споров за владение островами Сенкаку/Дяоюйдао. Китайские «активисты- общественники», задержанные 15 августа японской полицией в районе указанных островов и благополучно вернувшиеся к своим домам, выражают готовность совершить новый аналогичный рейд. В свою очередь, Управление полицией Японии заявило, что на этот раз они будут арестованы. Той же Global Times подобное заявление было оценено как «новый раунд эскалации кризиса», в связи с чем «китайскому правительству» рекомендуется «полностью и смело подготовиться к [потенциальному] конфликту… Если результатом споров станет военное столкновение, то Китай не должен нервничать»5.
Совершенно невозможно себе представить подобные слова в отношении Германии. Несмотря на непрерывное ухудшение отношений КНР с США и Японией, до последних месяцев их не было и в адрес этих стран. Настораживает то, что фоном для подобной риторики являются комплексные военные учения, которые в очередной раз проводятся в Восточно-Китайском море совместно Японией и США, а также КНР6.
Едва ли в планы Меркель входило посредничать в формирующемся противостоянии Китая с его региональными оппонентами, один из которых является союзником по НАТО. Вероятно, максимум, что бундесканцлерин взяла на себя в плане выполнения союзнического долга, это попытаться добиться изменения китайской позиции по Сирии и произнести дежурные слова о «нарушении прав человека» в КНР. Впрочем, видимо, без всякой надежды на успех.
Наконец, визит Меркель в Китай послужил поводом для оживлённой дискуссии в отечественном экспертном сообществе. Представляется, что правы те, кто не торопится с прогнозами (тем более «алармистского» плана) о его последствиях для России. Убедительно смотрится аргумент о том, что китайская экономика уже так сильно оторвалась (количественно и качественно) от экономики российской, что для Германии перенос внимания на КНР содержит в себе, в основном, экономическую мотивацию.
Источник: Новое восточное обозрение